Автор: Эфачга
Название: Склепова Татьяна и Гроттер Гробыня
Бета: Assama чмафф тебя!!
Жанр: ненаю даже...
Рейтинг: PG-16
Пейринг: все как обычно
Герои: сборная солянка Тыбысдохса
Предупреждения: да нету
Аннотация: Просыпаешься утром - и видишь, что на соседней кровати лежишь.. ты... Танька и Гробка поменялись телами.. только вот не по своей воле..

e-mail: ulenka.06@mail.ru

Склепова Татьяна и Гроттер Гробыня.
(Действие происходит еще в Тибидохсе, после приезда некромагов.)
Глава 1.
Декабрь. Раннее утро. С высоты полета гарпии виден остров. Он еще спит. Ничто не выдает жизни на нем. Остров умеет хранить тайны. Он никогда не расскажет, что в этой крепости, сверху похожей на черепаху, бушует жизнь. И ведь не все сейчас должны спать. Но вот циклоп Пельменник – яркое опровержение фразе «часовой на посту не спит». Вздумай сейчас кто-нибудь спокойной размеренной походкой пройти через подъемный мост, он бы не встретил никаких преград у себя на пути. Даже у Жутких Ворот, в караулке у циклопов, слышен только храп этих неизвестных лопухоидам существ. Только жуткие ворота иногда вздрагивают, но к этому уже привыкли даже первокурсники. Удивительно, но уже такие маленькие дети, прожив здесь чуть больше недели, привыкают ко всем странностям этого мира.
Но вдруг в комнате, некогда лишенной Черных Штор, от ночного кошмара проснулась и рывком села девушка. Осмотрелась вокруг. Вот ее рыжеволосая соседка, она спит, как ни в чем не бывало. Стоп! Почему рыжеволосая? Еще вчера у нее были привычно-фиолетовые волосы. Но решив, что сегодня пятница (а, как известно, на волосы Гробыни наложено заклятие семи пятниц), девушка успокоилась, и опять легла на подушку. Таня, а это была она, уже отбыла в царство Морфея вновь.
Сквозь какой-то милый сон, где Валялкин, сидя на Гломовом, сражался на сахарных палочках с Пуппером, сидящим на Гремитарелкине, послышался истошный вопль Склеповой. Таня рывком села и почувствовала головную боль. «В чем дело? Почему голова болит, как с похмелья?» - только и успела подумать девушка, прежде чем сама истошно завизжала. Перед ней стояла она сама. Нет, конечно же это была Гробыня, но почему она сейчас выглядит точно так же как она?
- Гроттерша!!! Я убью тебя!!! Что ты со мной сделала?! А-а-а-а-а-а!!! Почему у тебя моя внешность? Откуда у тебя мое милое личико? Откуда у тебя мои длинные ноги? Почему я проснулась в твоей ночной рубашке? Гротерша, отвеча-а-а-ай!!!
- Стоп! Склеп, спокойно. – Таня подошла к зеркалу и увидела в нем… Склепову. – Как такое могло случиться?
- Танька!! Я убью тебя! Ты тупая!!! Ты не понимаешь?? Нас кто-то сглазил!!! – Гробыня отчаянно плюхнулась на кровать и начала причитать. - За что мне такая жизнь?? Мне, такой красивой девочке, такая тупая соседка? Я уже ненавижу эти обкусанные ногти и этот ужасный коричневый лак!!! Гроттерша! Я – Гроттерша!
Таня присела на край своей кровати. В голове крутился только один вопрос – кто это сделал?
- Склепова, спокойно! Мы пока ничего никому не скажем. Попробуй вести себя так, как я. Пока все не разрешится, ты - это я, а я – ты. А сейчас скажи мне, почему у меня так болит голова?
- Гротерша, не рви мне душу! Откуда я знаю! Птичка должна была быть у меня!
- Какая птичка? – не поняла Таня.
- Перепила! – заорала Склепова и нервно рассмеялась. – Гроттерша, слушай сюда. – у Гробыни быстро восстанавливалась ее обычная самоуверенность, - сейчас мы идем на завтрак, делаем вид, что ничего не случилось. Я тебя одену и накрашу сама. Тебе пойдет на пользу то, что я некоторое время побуду тобой.
- А ты уверена, что это не навсегда?
- Да, Гроттерша, не сомневайся. После завтрака я иду к Соловью и попытаюсь на ближайшее время откосить от тренировок, а ТЫ пойдешь к Абдулле в библиотеку.
- А почему я-то?
- Да потому что у меня с Абдуллой прекрасные отношения после того, как я выслушала его поэму тысячи Проклятий. И еще. Не смей грызть мои ногти!
- Гробыня, я перед завтраком всегда за Ягуном захожу, а потом за Ванькой… Ты на завтрак идешь сама?
- Нет, ты сидишь здесь и ждешь Гуню, – Склепова не любила спрашивать. Она утверждала.
- Мне придется все это время делать вид, что я его люблю? – Танька решила, что ей придется пережить нервный тик. Ох, не зря ей только что снился Гломов.
- А ты думаешь, мне твой маечник нужен? Терпи. За Ягунчиком я зайду. И вот еще что. Без общего на то согласия мы НИКОМУ, слышишь, никому не говорим о нашей проблеме.

Глава 2.
И Гробыня принялась за дело. Сделала Таньке утренний макияж и вытащила из своего шкафа вполне приличные шмотки... А для Гробыни, так совсем монашеские. Таня надела топ, который заканчивался где-то около солнечного сплетения и широкие брюки-трубы. Она даже удивилась, что Склепша ее так пожалела и не решила напялилить одну из своих многочисленных мини-юбок.
Но еще больше возросло удивление Гроттерши тогда, когда Гробыня полезла за одеждой для себя не в Танин шкаф, а в свой. Гробыня одела то, чего больше всего боялась Таня: босоножки на десятисантиметровой шпильке и коротенькое платье, на три ладони выше колена и с тонкими бретельками. Но, в принципе, фигуры у девушек были почти одинаковые, поэтому на танином теле (п.м. не знаю как можно по другому назвать) все смотрелось очень гармонично. На себя же Таня боялась посмотреть в зеркало, а когда все-таки пересилила свой страх, то поняла, что ничего страшного в ее облике нет. Из зеркала на нее смотрела Гробыня, может не так уверенно, но ничего особенного в этом не было. У нее же сегодня похмелье!
- Все, Гроттерша! Я убежала к Ягунчику. Буду его удивлять, – сказала Склепова и вышла из комнаты, хлопнув дверью, чем вызвала у Тани очередной приступ мигрени.
Так и не дождавшись Гломова, Таня решила идти на завтрак одна. Войдя в зал Двух Стихий, она привычно подошла к своему столику, где уже сидели Гробыня, Ванька, Ягун и Ритка Шито-Крыто. Заметив Таню, Гробыня громогласно объявила, что сегодня Таня, то бишь она, Гробыня, будет сидеть с ними.
Ягун невинно вскинул глаза на девушек, а потом с хитрым прищуром улыбнулся и сказал:
- Да, конечно, Гробыня, садись.
Таня присела около Гробыни и, заметив ее многозначительный взгляд, нагло закинула ногу на ногу. Она бы еще улыбнулась коронной Склеповской улыбкой, но вот ее надо тренировать сутками перед зеркалом - все-таки Гробыня умела выделиться.
Таня придвинула к себе тарелку с жареной картошкой, щедро полила ее кетчупом, и уже было принялась есть, как почувствовала, что Гробыня пнула ее под столом и незаметно скорчила рожу. Таня усмехнулась и показала Склеповой язык. Ей было наплевать на ее диеты, к тому же она очень хотела есть. Этот голод не шел ни в какое сравнение с тем голодом, который ей приходилось испытывать день ото дня у Дурневых. Какими же диетами могла морить себя Склепова, чтобы Таня сейчас ТАК хотела есть? А еще голова раскалывалась. Жаль, скатерть никогда в жизни, ни под какой магией, не выдаст тебе рассольчика. Дело в том, что молодцы из ларца – великие трезвенники. Они сами никогда не пьют и не собираются спасать учеников Тибидохса от последствий «запоя». В принципе, для них это абсолютно реально, но вот вредность не позволяет им заботится о самочувствии юных алкоголиков.
Гробыня нарочно уронила вилку, нырнула за ней под стол, а, поднимаясь, прошипела Тане на ухо:
- Гроттерша, не смей! – села на стул и уже вслух сказала: - А где Гуня?
Таня поняла, что надо выкручиваться из неприятной ситуации – на нее уже с удивлением посматривал Ягун (девушка быстро выставила сильнейший мыслеблок) – она мысленно перекрестилась и начала:
- Да вот сама не знаю, куда он делся! Обычно за мной заходит, а сейчас бросил свою Гробульку в беде. – Таня нарочито вздохнула, теребя салфетку. – Вчера весь вечер его не было, не удивлюсь, если этот циклоп двуглазый играл со своими одноглазыми собратьями и Клоппиком в дурака. Ой, вы себе не представляете, какой он предсказуемый. Вот вы знаете? Я сразу определяю где он был по его внешнему… Ой, Гунечка!
Таня вздрогнула. За ней танком стоял Гуня и не знал, куда ему себя притулить, так как на скамейке места для такого «воробушка», как Гуня, не было.
- Э… Гробыня, привет. А ты где вчера была…
- Гунечка, Гунечка!!! - перебила его Таня: а то еще ляпнет что-то лишнее. – Идем, мы уже уходим.
- Так это… А че мы уходим? - Гуня пылал праведным гневом. У него сейчас пытались отобрать смысл его жизни – еду. – Мы ж еще это… ну, не поели, как бы… - промычал двуглазый собрат циклопов.
- Да, действительно, - тут подал голос Ягун. У Тани опять заныла голова. Если она-то еще кое-как могла выставлять мыслеблоки, то у Гробыни этот дар отсутствовал начисто. Оставалось надеяться только на то, что Ягун, зная Таню, не сунется в сознание Гробыни, опасаясь получить по шапке, - Гробыня, почему ты уже уходишь, ты же ничего не поела? Диета, а? - он насмешливо подмигнул Тане.
Таня медленно посмотрела на Гуню, кое-как примостившегося возле Ритки Шито-Крыто на скамейке. Слава Древниру, он уже набил свой рот картошкой и выбыл из речевого «побоища» минут на тридцать.
- Ага… - голос у Тани был спокоен, но вот пальцы дрожали и выдавали ее нервное состояние, - у Гуни…
- У Гуни? Диета? Да как ты можешь мучать несчастного труженика? Или он сам себе выбрал такую участь? - как хорошо, что на этот раз ответ Ягуну не понадобился, он сам для себя все уже додумал. – Кстати, Танька, ты обещала сегодня со мной полетать.
Гробыня быстро посмотрела на Таню – та ей кивнула. Склепова попыталась изобразить на лице спокойную улыбку:
-Да, конечно, Ягун. Обязательно полетаем.
В Зал Двух Стихий вошли некромаги. Глеб бросил быстрый оценивающий взгляд на столик Тани и Гробыни, непонимающе почесал затылок и продолжил свой путь. Он был действительно удивлен... Некромаг ожидал узреть испуг, но, как оказалось, он недооценил этих двух девушек.
После завтрака все разбежались по своим делам. Ягун, весело о чем-то тарахтя (пытался рассказывать о преимуществах своего пылесоса перед Таниным контрабасом), схватил Гробыню за руку и потащил ее за инструментами, а потом на тренировку по магическому пилотажу (Таня почему-то сомневалась, что Соловей разрешит Гробыне не ходить на тренировки). Ванька, поцеловав предварительно Гробыню, улетел (не убежал) к Тарараху. Ну, а Таня направилась к Абдулле, оставив Гуню доедать семьдесят восьмую по счету сосиску.
При входе в библиотеку Таня зацепила плечом стеллаж с черномагическими книгами, не устояла на семисантиметровой шпильке, запуталась в длинных ногах Гробыни и свалилась на противоположный стеллаж. Девушка вскрикнула, но быстро сориентировалась и вполголоса произнесла заклинание, которое расставило все по местам и даже создало иллюзию целых полок. Перстень Гробыни больно обжег ей палец – видимо, впервые за всю историю своего существования он выпустил зеленую искру.
- Ну и в чем там дело? А, это ты, Гробыня, - Абдулла перетянул один глаз с затылка и наконец-то рассмотрел ее, - ты пришла послушать мою поэму Тысячи проклятий? Вот она…
- Нет, нет, нет!!! Абдулла, я вам все книги вернула вовремя!!! – в панике закричала Таня.
- О, счастливейшая из глупейших!!! (п.а. – респект дяде Диме) Да ты не Гробыня!!! Что, с приворотами экспериментировала?
- Абдулла, я проснулась сегодня утром в теле Гробыни. Я Таня Гроттер!!!
- А… Ну, здесь налицо приворотная магия некромагов…
- При чем здесь приворотная магия?! Мы телами поменялись!!! – в голосе Тани уже появлялись истерические нотки, свойственные Гробыне. Ее это пугало.
- О, женщина! Примитивнейшее создание!!! Дослушай меня! Судя по последствиям, приворот дал сбой. А, зная какие последствия, то можно сказать, что приворот был направлен на двоих. Двусторонний. Он одновременно должен был влюбить в кого-то тебя, и еще кого-то влюбить в Гробыню. – Джинн усмехнулся. А так как его рот сейчас находился на лбу, то выглядело это втройне зловеще. - Но не все знают, что этот приворот действует только тогда, когда полное солнечное и лунное затмения совпадают и выпадают на пятницу тринадцатого. При условии, что день был жаркий. И такой день был только один раз за все время существования этого мира – когда родился наследник Мрака.
- И что надо сделать, чтобы вернуть все как было? – Таню трясло, в предвкушении разгадки.
- Спустя шесть месяцев, пять дней и три часа после наложения приворота нужно собраться вместе жертвам и виновникам. Присутствовать также должны и те, в кого собирались вас влюбить. – Абдулла с хитрецой смотрел на Таню. Девушке показалось, что неспроста джинн все это ей рассказывает. Он что-то захочет взамен. И Таня даже догадывалась что. – Нужно будет провести ритуал отречения некромагов от своего дара.
- Некромаг может оказаться от своего дара? – удивилась Таня.
- Нет. Некромаг должен найти себе преемника. Но есть еще вариант. Тот, кто действительно признает себя виновным во всем происходящем, должен отречься от своего эйдоса. Но и в этом случае, все зацепленные и предполагаемо зацепленные (я имею ввиду тех на кого приворот должен был подействовать, но не подействовал) приворотом должны присутсвовать. Вот и все.
Таня вернулась в комнату разбитая и злая. Во-первых, в компенсацию за то, что Абдулла так разговорился, ей пришлось выслушивать его Поэму. Под глазом сиял лиловый фонарь, над бровью была рваная рана. В общем, выглядела она не лучшим образом. А во-вторых, она не могла поверить, что Глеб опустился-таки до приворота. Хоть и сложнейшего, но все же приворота. И еще удивляло то, то он не знал о таком пустяке, как время, когда можно его проводить.
В комнату ввалился Ягунчик с ее контрабасом, за ним плелась обескураженная, злая и грязная Гробыня. Она благодарно посмотрела на Ягуна. Тот кивнул и, сказав, что должен зайти в Кате, убежал.
- Гроттеша, твой контрабас на пару с перстнем – ПСИХИ. Контрабас так и норовил меня сбросить, а перстень матерился по-латыни и обжигал мне пальцы.
- Пальцы?
- Именно пальцы. Я его снимала-переодевала пятьсот раз!!! Он мне все пальцы обжег!!!
- Ладно, давай поменяемся перстнями, – Предложила Таня и скрутила изящное колечко Гробыни. Надев свое кольцо, Таня серьезно посмотрела на Склепову. – Я была у Абдуллы.
-Так. И что он сказал?
Изложив Склеповой все, что узнала, Таня спросила:
- Что делать будем?
- Ты думаешь, это Глеб? – Гробыня села на подоконник.
- Ты? На подоконнике? – удивлению Тани не было границ.
- Танька, я сама в шоке. Я все больше и больше становлюсь похожей на тебя, – у Гробыни на глазах выступили слезы. – Я не хочу.
Таня подошла к подруге по несчастью и обняла за плечи. Склепова вроде успокоилась:
- Танька, если это Глеб… я … Я не знаю!!! Что делать?
- Успокойся. Глеб послушает только меня. Ты пойдешь к нему и попытаешься все узнать. У меня почему-то такое чувство, что здесь не так все просто. Абдулла сказал, что кто-то должен был полюбить тебя, и кого-то должна была полюбить я.
- Боже, Гроттерша!!! Чур, меня!!! Ты кого-то должна полюбить, а меня должен полюбить кто-то. Как-то сильно много этих кого-то. Может этот кто-то - это ты? – Гробыня сглотнула.
- Фу! Гробыня! Если это сделал Глеб, то ситуация должна была обстоять таким образом: я должна была влюбиться в Глеба, по известным причинам…
- А в меня должен был влюбиться твой Валенок?
У Тани защемило сердце от такой мысли. Она была благодарна Древниру за то, что у Глеба ничего не вышло.
- Ну что, вроде все понятно? – Спросила Гробыня.
- Склеп, а у меня, то есть у тебя прядь черных волос появилась. Ты что, покрасила меня?
- Гроттерша, ты в своем уме? Мне сегодня делать было нечего. Целый день промоталась на тренировке, обожгла себе все руки, так еще и твои волосы рыжие покрасила? - она встала и пошла в душ. Пособлазнительней одевшись, она, сказав, что идет пытать Бейбарсова, удалилась.

Глава 3.
Парень склонился над своим столом, собираясь записать неожиданную мысль, как вдруг дверь в его комнату слетела с петель.
- Могла бы и постучаться, Танюш. Для тебя дверь моей комнаты всегда открыта, – Глеб был чем-то недоволен. Как-то было странно видеть Глеба в таком расположении духа.
- Ты знал, что я приду? – Гробыня поражалась проницательности Топикотикова.
- Я догадывался. Только вот откуда ты узнала, что это именно я? Ведь покрасить твои волосы могла даже Пипа. – Глеб повернул к ней голову.
- Что? Волосы? – «Поиграть хочешь? Вот наивный,» - подумала Склепова. – А я тут о тебе думаю… С ума схожу.
Глеб даже опешил от такой прыти. Гробыня тем временем, очаровательно улыбаясь, присела на его коленку и закинула руки на шею некромагу.
- Таня… что ты делаешь? - Глеба начинала раздражать навязчивость Тани. Он решил кое-что проверить. Осторожно подзеркалив девушку, некромаг понял, что это Склепова, и резко встал.
- Что ты здесь делаешь, Гробыня?
- А ты не догадываешься? Между прочим, из-за твоей бездарности я тут парюсь в этом долбаном теле твоей возлюбленной Гроттерши!
Еще раз проникнув в ее сознание, Глеб все понял и сел.
- И ты думаешь, что это я тут ворожил с приворотами? Я тебе что, Пипа или Шито-Крыто? Гробыня, успокойся. Мы поспорили со Свеколт, что я смогу перекрасить волосы Тани в ее любимый цвет – черный. А она – Лена – в свою очередь, сможет перекрасить твои волосы в твой самый ненавистный цвет – белый. Кто-то пытался над вами хорошенько поворожить, поэтому наша магия не подействовала. Ну, или частично подействовала. Вот у Таньки черный локон появился. А на твоих волосах, я полагаю, появилась белая прядь.
- Глеб… Это точно не ты? Тогда кто? Кому еще надо влюблять Таньку в тебя, а Валялкина в меня? – негодовала Гробыня.
- Знаешь, возможно, тут перемешались две магии – наша с Леной и еще чья-то – и приворот должен был влюбить Валенка не в тебя… но то, что кто-то, кроме меня, хочет, чтобы мы с Таней были вместе, мне очень льстит.
- Подожди, Глеб. Я не поняла. Тогда почему Танька поменялась телами со мной, а не с кем-то еще?
- Да потому что на вас троих – на тебя, Таню и мисс Х – были наложены разные чары одновременно. Магия не любит таких случайностей. Вот и сделала все по-своему… Но я догадываюсь, что здесь такое. Прошу прощения, Гробыня, но тебе уже пора. Когда я что-то узнаю – я вам сообщу.
- Ах да. Последний вопрос. Во сколько вы провели свой обряд окрашивания наших волос?
- В полночь.

Глава 4.
Вернувшись в комнату, Гробыня обнаружила там Таньку. Выложив ей все, что узнала, она вспомнила, что они минут на десять опоздали на обед. В общей гостиной, через которую был выход в Зал Двух Стихий, девушки заметили толпу около доски объявлений. Гробыня поднялась на цыпочки, возвышаясь над головами младшекурсников и прочитала:
- «Внимание! Это объявление могут читать только ученики и магспиранты Тибидохса. Преподаватели здесь не найдут ничего более интересного, чем расписание уроков для третьего курса светлого отделения. Первого июня все преподаватели отбывают на Лысую гору на неделю. В связи с этим магспиранты нашей школы решили устроить показ мод. Представляться будет новая и абсолютно оригинальная коллекция одного молодого и талантливого модельера. Так как коллекция не совсем обычная, то вход только лицам, перешагнувшим пятнадцатилетний рубеж! На всех остальных будет наложена сонная и телепортационная магии. Внимание! Проводится набор моделей!». Слушай, Склеп, мне это нравится. Я хочу посмотреть, что это будет за коллекция! Давай запишемся, – с надеждой спросила Склепова.
- Записаться-то мы успеем. А вот ты посчитай, сколько нам осталось до июня, – насмешливо сказала Таня.
- Так… сегодня первое декабря – этот день я никогда не забуду – значит, нам осталось ровно полгода! – радостно ответила Гробби.
- Хорошо, - голосом терпеливой учительницы произнесла Гроттерша. - А когда должен состояться обряд?
Склепова охладила свой пыл.
- Шестого июня? В три часа ночи? – спросила она.
- Именно.
- И до этого времени нам надо найти виновника всей этой ситуации, иначе у меня навсегда останутся твои ОБКУСАННЫЕ НОГТИ!!!!
Гробыне пришлось еще долго уговаривать Таню записаться в список претендентов, к тому же девушек записалось не так много.
В Зале Двух Стихий, Таня глянула на стол некромагов. Глеб, почувствовав на себе посторонний взгляд, поднял голову, увидел Таню и покачал головой. «Он еще ничего не знает, но выглядит он измотанным,» - подумала Таня.
- Привет Ягун, привет, Ванька. – Голос Гробыни вернул Таню от раздумий к реальности. Гробыня, в знак приветствия, быстро коснулась щеки Ягуна и чмокнула в губы Ваньку. У Тани на глазах выступили слезы. Быстро смахнув их она, буркнув «Всем привет» села на скамейку и сделала вид, что безумно рада тому, что у им по жребию выпала манная каша.
Как же ей не хватало этих васильковых глаз!!! Этой радостной улыбки. Его нежных, иногда неумелых, но безумно милых поцелуев. Она сама не заметила, как за эти неполные пять лет привязалась к своему маечнику. Кажется, еще со второго курса ее грела мысль о том, что у нее есть Ванька. Она еще тогда, после его письма с зачеркнутыми строчками, все поняла. Подсознание говорило ей: «Ну вот же он. Он тот, кто тебе нужен». А сознание все равно заставляло ее сомневаться. Она ненавидела свои самокопания. Особенно теперь, когда появился самоуверенный и страстный Глеб. Теперь она не могла еще и смело сделать свой выбор. Ее чем-то привлекал Глеб, но она его боялась. А Ваньку она любила давно… И ей это нравилось.
- Девочки, вы уже слышали про показ мод? – Катя решила прервать затянувшуюся паузу.
- А, да. Мы с Гробыней даже записались. – Ответила Склепова, пиная под столом задумавшуюся Таню.
- Ой, а я тоже записалась, - радостно сообщила Катя. - А знаете, кто у нас будет проводить занятия и репетиции?
- Гробыня, я надеюсь не Гуня? – Спросила Склепша.
- Я тоже на это надеюсь, – улыбнувшись, ответила Таня.
- Жорик, – сказала Катя и прыснула в кулачок.
- Кто?! – хором проорали Таня, Гробыня и Ягун. И Ягун даже продолжил. - Я убью этого Жику! Ты смотри, какой он способ кадрить девчонок наших придумал! Устраивает показ эротических нарядов…
- Каких нарядов?! – Таня чуть не перевернула на себя миску с кашей. – Ягун, откуда ты знаешь?
- Склепова, и это ты меня спрашиваешь? – Ягун немного притих.
У Гробыни расширились глаза:
- Ягууууун!!! Что ты подзерклалил?!
- Ну почему вы сразу подозреваете самое лучшее? То есть худшее? – Под суровыми взглядами друзей он смутился и продолжил.
- Ну и что? Плохо вам что ли, что я все знаю? Ну… хорошо. У Жики нашего есть хороший друг, молодой модельер. Он создал коллекцию эротического характера… поэтому пришлось вынюхивать планы преподов. И нам повезло!
- Что значит «нам»? – строго спросила Катя.
- Ну…
- ЯГУН!
- Ну, хорошо. Жорик первым делом пришел ко мне. Сказал, что у него есть хороший друг, который придумал уже известную вам коллекцию. Попросил меня разнюхать у бабуси планы преподов. Ну, в общем, они 31 мая, ночью уезжают на Лысую Гору. Вот и запланировали показ на 1 июня. А эти полгода, девочки, вам придется упорно репетировать и отрабатывать походку моделей.
- Ну и зачем ты сделал вид, что ничего не знаешь? И даже негодовал с нами? – спросила Таня с усмешкой.
- Ой, ну девочки, должна же быть у молодого и красивого Ягуния Птолемея Селевка Первого хоть какая-то интрига в этой жизни? – с «голубой» интонацией спросил Ягун.
- Ой, милый, тебе можно все. – Катя погладила Ягуна по голове. Выглядела она счастливо. Да и не только она была рада такому повороту событий. Таня с Гробыней тоже были не прочь показать свое тело завистливой аудитории.

Глава 5.

- Значит так, девушки. Рад, что вы согласились стать моделями на показе прекрасной коллекции моего хорошего друга… - начал Жикин. Из небольшой толпы девушек послышалось хихиканье. – О Древнир! Верочка! Друга - в хорошем смысле этого слова! И вообще, что ты здесь делаешь? Я же сказал, что приняты только Танька, Катюша, Гробыня, Жанна и Ритка! Выметайся отсюда!– Жорочка был настроен серьезно. Верка всхлипнула и вышла. А Жикин тем временем, продолжил
- Для тех, кто еще не знает, говорю: коллекция эротического характера. Те, кто не хочет показывать свое тело, – Жора сделал паузу, обводя всех девушек взглядом, - может прямо сейчас покинуть помещение.
Никто не сдвинулся с места. Стоит отметить, что занимались они в бывшем кабинете практической магии. Все парты были сдвинуты под стены, а проход в потолке в комнату Клопика намертво заколочен Жанной. Все было «по-взрослому», как выражался Жора.
Девушки разошлись в разные углы кабинета. Жанна щелкнула пальцами и на двух стенах, появились зеркала. Таня посмотрела на себя в зеркало. Длинные, почти по пояс, фиолетовые волосы. Из высокого хвоста выбивается белая прядь. Вполне милому личику придают оригинальность и скрытый шарм разноцветные и несоразмерные глаза. На девушке лиловый, под цвет волосам, топ и такого же цвета мини-шортики. На ногах черные босоножки на плоской подошве, с широкой черной лентой, обвивающей тонкую голень и ненарочито, но изящно подчеркивающей длинные ноги.
Жорик построил девочек в ряд, встал между Таней (а, по его мнению, Гробыней) и Катей, обнял их за талии и начал:
- Итак, девочки, идем вперед, разворачиваемся и идем назад. Поехали…Раз, два три четыре и…поворот и…три, четыре. Так молодцы, теперь без меня давайте. И… раз, два, три, четыре… хорошо… все, девочки, работаем и…
После пятого пройденного девушками круга Жора объявил перерыв. К Жикину подошла Жанна, у которой настроение было ну просто «возьми меня».
- А теперь, - девушка коснулась ладонью груди парня, положила руку ему на плечо и нежно дотронулась до Жориного уха.
- А теперь мы посмотрим, на что способен ты, – еще один страстный взгляд.
- Скажу вам прямо, милые, - нежно, но уверенно произнес Жора, отстраняясь от Жанны. - Я прекрасен.

* * *
После этой репетиции Таня пришла в комнату абсолютно вымотанная. Ей было жаль Гробыню, потому что той еще нужно было идти на вечернюю тренировку по драконболу. Гробыня, абсолютно не подающая признаков усталости, взяла контрабас и пошла за Ягуном.
Таня быстро скинула с себя одежду и отправилась в душ. Искупавшись, девушка надела теплый халат, замотала вымытую голову полотенцем и, дрожа, села на свою кровать.
…Очень хочется сделать лирическое отступление. Всех мужчин всегда удивляла одна единственная особенность во всех женщинах. Во-первых, они по полтора, а то и по два часа проводят в ванной комнате. А во-вторых, уже выходя оттуда все, абсолютно все женщины, без исключения, запахиваются в теплый халат и делают себе какой-то восточный тюрбан из полотенца на голове. Причем неважно, какие женщины, маленькие, старые, взрослые и подростки – абсолютно все так делают. И не важно длинные волосы или короткие, для женщин это как какая-то традиция, передающаяся от матери к дочке, от бабушки к внучке…
Дверь в комнату тихонько приоткрылась, и заглянул Ванька. Таня быстро повернулась и невольно заглянула в его глаза. Ей вдруг стало больно от того, что он сейчас не может быть рядом. Она проклинала того, кто был во всем этом виноват только потому, что ее разлучили с единственным светлым лучиком в ее жизни – с Ванькой.
Он вошел в комнату. Посмотрел на девушку, сидящую на кровати Гротти. Несомненно, это была Гробыня, но вот почему-то в ее глазах он увидел что-то такое любимое и родное, чего теперь не было в глазах Тани. Теперь в глазах Гроттер поселилась надменность и самоуверенность. И ни капельки той Тани, которую он так любил раньше. В глазах Гробыни читался немой вопрос «Почему? Почему ты не знаешь того, что известно мне?»
- Ты к Тане? – подавив в себе слезы, спросила девушка.
- Ну, да, – Ванька почему-то замялся.
- Так она на тренировке, – «Боже!!! Драконбол! Как я скучаю!!!»
- Гробыня, что-то случилось? – Ванька сел на край ее кровати.
Таня опустила глаза. Она не умела ему врать. Он очень несмело коснулся своими пальцами ее запястья. У девушки внутри все замерло. Он провел рукой теперь уже от запястья до кончиков пальцев. Полотенце упало с головы девушки на пол. Таня наклонилась, чтобы поднять его, и, уже пытаясь вернуться в исходное положение, поняла, что их лица почти соприкасаются. Он слышал ее учащенное дыхание. Она из-под полуприкрытых век заметила, что его лицо все ближе. Она уже чувствовала тепло его губ… Казалось, прошла вечность, прежде чем их губы слились в поцелуе. Ей было хорошо и в то же время как-то горько, что он в отсутствие Гробыни, а для всех остальных Тани, позволяет себе целовать ее близкую подругу.
Ванька сам не понимал, что он делает. Он не понимал, почему его так тянет к ней, но интуитивно чувствовал, что-то, что не давало ему спокойно смотреть в эти глаза. В них был тот неуловимый блеск, который он так любил замечать порой в Таниных глазах. И почему-то его Таня стала более раскрепощенной, начала носить смелую одежду, тогда как Гробыня старалась совсем не показывать свое тело.
Таня допустила ошибку. Она сделала такое для нее привычное и так любимое Ванькой неуловимое движение языком.
Сквозь сладкую негу поцелуя он ощутил в ласках Гробыни то, чего уже давно не было в его Тане. От этого парень смутился... Полуприкрытые глаза, сфокусированные где-то в районе переносицы девушки, расширились от удивления. Ванька отстранился и удивлением произнес.
- Ты… - Таня прикоснулась пальцами к его немного припухшим после поцелуя губам и посмотрела на дверь.
- Придет время – и я тебе расскажу обо всем. Верь мне, – она с грустью посмотрела в его синие глаза. Это было опасно. Оторвать от них взгляд было для нее невозможным. Так же как и для него было верхом мучения отрываться от ее губ.
Он провел тыльной стороной ладони по ее лицу. Затем отвел взгляд, встал и направился к двери.
Таня не услышала грохота захлопнувшейся двери. Как и всегда в подобные моменты, Таня просто абстрагировалась от всего и погрузилась в свои мысли.

Глава 6.
Время пролетело на удивление быстро. Зима как-то слишком охотно решила сдать свои позиции и уступить их на редкость жаркой весне. В конце мая погода могла сравниться с июльской жарой. Русалки в пруду изнывали на солнцепеке. Даже Поклеп не мог ничего сделать для своей Милюли. Только океан оставался равнодушным к погоде. Его воды были расслабляюще-прохладными.
Таня за эти полгода уже привыкла жить жизнью Гробыни. Да и Гробыня, в свою очередь, тоже привязалась к драконболу.
Ванька старался не попадаться на глаза девушкам. Он чувствовал, что какая-то невидимая ниточка их сейчас связывает. По окончании экзаменов девушки с головой ушли в репетиции. Показ, кажущийся тогда таким далеким, сейчас был очень близко. У каждой девушки уже выработалась своя походка. Жора говорил, что это хорошо, потому из-за что одежды, а точнее, ее отсутствия, зрители будут акцентировать внимание на самих девушках. Глеба видели крайне редко – он искал виноватого в несчастье, случившемся с Таней и Гробби.
Что же касается Ягуна, так он по самые свои легендарные уши ушел в сбор средств на новый пылесос. Причем Семь-Пень-Дыра он по известным причинам избегал.

* * *
И вот долгожданный первый день лета настал. Еще с раннего утра Жора разбудил девушек. Слышно было, как сквозь Грааль Гардарику преподаватели один за другим покидают остров. С ними улетала и Ягге.
Жорик вывел девушек в общую гостиную. Посреди комнаты стояла вешалка с нарядами, и среди них выделялось нечто белое. Объем всему имеющемуся создавала белая прозрачная юбка, торчащая, как балетная пачка. Жикин снял ЭТО с вешалки и вручил Кате, чтобы та померила. Катя вышла, и вернулась совсем другим человеком. Это было платье, но такое, что менее пошло Катя выглядела бы без него. Сквозь прозрачную белую ткань платья была видна красивая грудь. Юбка, которая была параллельна полу, не скрывала абсолютно ничего. Из-под нее были видны белые крошечные стринги. На ногах были белые чулки с кружевной резинкой. Обута она была в босоножки на высоченной шпильке. Кстати, босоножки тоже были белыми. В руках был букет из белых роз, а за спиной виднелись белые же крылья.
Жора раздал всем девушкам их наряды и начал опять их гонять по наколдованному подиуму.
От своего наряда (п.а.: не знаю, как по-другому назвать то, что приготовил им коварный Жикин) Таня была, мягко говоря, в шоке. Девушка очень волновалась – для нее это была первая попытка показать свое тело посторонним, пусть даже оно было не совсем ее…Таня с нетерпением ждала появления Гробыни: интересно же посмотреть на себя со стороны! Таня, Гробыня, Катя, Рита и Жанна были безумно рады, когда Жорик объявил перерыв: за целый день они безумно устали. За это время девушки должны были успеть одеться и накраситься.
Таня одела то, что ей дал Жорик и удивленно уставилась на себя в зеркало: на ней красовались черные стринги с золотыми стразами, золотые босоножки на огромнейшей шпильке. На шее болталось огромное количество бус, которые подчеркивали отсутствие лифчика. Эти же белые бусы были и на бедрах. На руке, чуть выше локтя, была магическая татуировка в виде объемной белой бабочки, кажется сплетенной из тех же бус.
К Тане подошла Гробыня.
- Надо бы кое-что добавить, - она щелкнула пальцами, и все тело девушки покрыл слой блесток, причем настолько густой, что открытая грудь казалась игрушечной.
Гробыня еще долго с восторгом рассматривала свое тело. Ей очень нравился свой внешний вид...
Таня тоже очень заинтересованно рассматривала свое тело. На Гробыне было прозрачное черное, с вышитыми узорами, платье. Рукав до локтя заканчивался пышным клешем. На груди была шнуровка, похожая на шнуровку корсета. Длинные рыжые волосы были выпрямлены и казались из-за этого гораздо более длинными, чем на самом деле. Зеленые глаза гордо смотрели на мир из-под пышных и густых ресниц.
В комнатку, сделанную гримерной для девочек, влетел Жикин.
- Идем со мной, через минуту начинаем!!! Гробыня…ох… ты прекрасна! – Жора повел девушек к подиуму.
У Тани заложило уши от волнения. На сцену вышел Жора, сказал несколько слов. Заиграла громкая музыка - шоу началось.
К сожалению Тане, выходившей на подиум последней, было страшнее всех. А еще, как на зло, ее начала бить дрожь. Перед ней была спина Гробыни. Она шла предпоследней, а через семь секунд после ее выхода должна была стартовать Таня.
Гробыня вздохнула, мысленно перекрестилась и вышла на подиум. Считать секунды у Тани уже не оставалось сил. В самый последний миг, девушка различила ,что начинается припев, на который должна была выходить она. Таня тряхнула гривой фиолетовых волос. Нашарила на столике плетку, которую она должна была держать в руках. Набрала в грудь воздуха и, изобразив на лице очаровательную улыбку, поднялась на подиум.
В глаза ударил магический свет, которым был освещен весь зал. Привыкнув к освещению, глаза девушки различили огромное скопление народу. И откуда столько старшекурсников в Тибидохсе?
Таню вдруг охватил спокойствие. Она с уверенностью, забыв о том, что на нее смотрят сотни глаз, пошла вперед. Зал замер, так и эдак, со всех ракурсов пытаясь рассмотреть только что появившуюся модель. Послышался свист, крики, аплодисменты. Таня почувствовала, что публике она понравилась. Это придало ей уверенности. Она взмахнула кожаной плетью и с вдохновением начала показывать все, чему научил ее Жикин.
Жанна, спускаясь с подиума, еще не успела даже коснуться ногой последней ступеньки, как кто-то схватил ее и поволок куда-то. Девушка попыталась дать отпор обидчику, но не успела – ее, как надоевшую куклу, швырнули на что-то мягкое.
- Зачем ты это сделала? – Голос ей показался знакомым… даже слишком.
- Глеб? О чем ты? Что мы здесь делаем? И вообще где мы? – у Жанны начиналась истерика – вдруг в Глебе, который увидел ее почти раздетую на подиуме, проснулись животные инстинкты, и он сейчас на нее набросится в порыве страсти и желания?
- Я задал вопрос. Зачем ты пыталась влюбить Таню в меня? – вкрадчиво произнес Глеб. Грудь Жанны пронзила острая боль. Комнату, в которой они находились, окутывал полумрак, и Аббатикова просто не могла видеть, как Глеб резко повернул свою трость. «Ему же тоже больно. Он сумасшедший», - подумала Жанна.
- Что ты хочешь? – Уж с чем-чем, а с болью некромагиня бороться умела не хуже Глеба.
- Почему, с какой целью, ты пыталась сделать так, чтобы Таня была в меня влюблена?
- Глеб, я не понимаю… - новый приступ боли заставил девушку замолчать, перекрыв дыхание. Отдышавшись, Жанна сказала:
- Хорошо, Глеб, я расскажу. Только не нужно так больше делать. У меня сердце обливается кровью, когда я осознаю, что тебе втрое больнее…
Ситуация оказалась такой.
Вечером, 30 ноября, в комнату Жанны ворвалась Лиза. Она долго что-то лепетала, и наконец Жанна поняла, что Лизе от нее нужна помощь. В магическом плане. Лиза ткнула пальцем в принесенную книгу. Глава называлась «Двойной приворот, или покалечь всех зайцев».
- И что ты хочешь? Чтобы я совершила обряд? С какой целью? – вяло спросила Жанна.
- Мне нужно, чтобы Гроттерша влюбилась в Глеба, а Валялкин, в свою очередь, в меня. – Глаза Лизы горели странным огнем.
- Ну, а мне какая выгода? – Жанна уже приготовила фразу, как послать Лизу, после очевидного ответа. Но ей пришлось удивиться.
- Ты что, не знаешь Глеба? Он любит сам добиваться своего, – Лизе казалось, что она говорит об очевидных вещах, но непонимающий взгляд Аббатиковой заставил ее изменить мнение.
– Жанна! Ну же! А что Глеб делает, когда желанный кусок пирога сам прыгает к нему в рот?
- Отказывается от него? Ты думаешь, Глеб откажется от Таньки, если она сама повиснет у него на шее? – спросила Жанна.
- Ну конечно! И тогда ты сможешь… - Лиза осеклась, встретив яростный взгляд Жанны.
- Хорошо. Я возьмусь за это.

* * *
Пятого июня в одиннадцать вечера, в комнате с Черными Шторами никто и не собирался спать. Девушки сидели на своих кроватях и ждали.
Глеб им так и не объяснил ничего. Просто сказал, что когда придет время, он им скажет. И вот сейчас, когда до планируемого обряда осталось пять часов, девушки дико нервничали.
- Гробыня, а если у него не получится? – осторожно спросила Таня.
- А ты знаешь, что именно у него должно получиться, что спрашиваешь об успехах? – раздраженно огрызнулась Склепова.
Таня замолчала. Тема была закрыта. Когда дверь в комнату открылась, девушки вздрогнули. Показалась голова Ваньки.
- Девчонки, скучаем? Почему не спим? – спросил он и вошел в комнату.
- Вань, - начала Таня, - надо поговорить. Она посмотрела на Гробыню, и та продолжила:
- Первого декабря, утром… - начала она рассказ. Ванька ее внимательно слушал, изредка о чем-то переспрашивая. Когда она закончила, Ванька ошарашено спросил:
- Так все это время я встречался с Гробыней? Так вот оно что! – он понимающе посмотрел на Таню, вспоминая обстоятельства их последнего поцелуя.
– Я чувствовал. А Ягун что-то знал, только вот не говорил. Но я видел, что он что-то скрывает и не рассказывает об этом даже Катьке.
В комнату, предварительно постучав, вошел Глеб.
- Девочки, я думаю, мы уже можем идти. Уже все готово, не хватает только вас. Кстати, тебе, - он наградил взглядом Ваньку. - Тоже стоит сходить, потому что тебя это тоже касается.
Глеб повел ничего не понимающих ребят в свою комнату. Там уже сидели Лиза и бледная Жанна. В углу стояла Лена. Некромаги встали спина к спине.
- Встаньте вокруг нас и возьмитесь за руки, - сказала Лена.
Никто так и не узнал, что Глеб сделал с Жанной, но когда он сказал:
- Приготовьтесь. Жанна, начинай, - некромагиня глубоко вздохнула и произнесла:
- Я – Аббатикова Жанна, отказываюсь от своего эйдоса и передаю его тем, с кем я выросла и перед кем виновата.
После этих слов, Глеб произнес сложное заклинание, которое подхватила Лена, и вот они уже хором произносят латинские слова.
Когда двое некромагов закончили, Жанна потеряла сознание, а Таня и Гробыня одновременно почувствовали резкую боль во всем теле. У них перехватило дыхание. Таня почувствовала, как ее сознание рассыпается на множество частей. Но это длилось только мгновение. Гробыня почувствовала, что лежит на полу. Таньке повезло больше. Ее поймал Ванька, готовый к чему-то подобному.
Гробыня поднялась с пола, и капризно сказала:
- Ну вот. Ноготь поломала…ЧТО? НОГОТЬ? Гроттерша, наконец-то! Мои ручки! Мои волосики! Мои глазки! Моя грудь… - Гробыня заметила удивленные взгляды и счастливо захохотала.
А Ванька схватил Таню за руку и повлек ее за собой. Они долго бежали по лабиринтам Тибидохса в неизвестном направлении... Остановившись возле одной из ниш у окна, Ванька одной рукой обнял Таню за талию, а второй провел по ее лицу, будто стараясь на ощупь запомнить каждую его черточку.
Он радостно улыбался и тяжело дышал после долгого бега. «Как же я скучала, любимый» - подумала Таня, а Ванька сказал:
- Танюш, я скучал, - после этих слов последовал нежный поцелуй, который она узнала бы из тысячи…