Hell
Глава 5
Я видел смерть!
И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить. Под светло-белой дымкой появилось золотое сияние. Тиши озарила не воображаемой прекрасной красотой место. Секунда. Первый Ангел вострубил, и откуда не возьмись, появился град, выкованный кровью. Вострубил второй - «пылающая гора» изверглась в море и умерла третья часть одушевленных тварей, которая жила в нем.
По очереди Ангелы трубили и появлялись не мыслимые вещи, которые не существовали вовсе…
(Откровения святого Иоанна Богослова/)
В одном замкнутом пространстве раздался вопль, который заставил вздрогнуть присутствующих. Ужасный человек, если можно его так назвать, ходил взад-вперед и размахивал руками.
- Кретины!- плевался он слюной. - Вы сегодня же отправитесь выяснять, почему по всей стране пропадают люди! И притащите тех засранцев, что это делают, сюда и немедленно!- «человек», которого боялись все маги, и который был самым богатым в мире чародеем, перевоплотился в Бессмертника Кощеева. Именно он заставлял почувствовать себя «букашками» присутствующих магфицеров. Те вжали головы в плечи и смотрели на пол, только изредка подавая голос. Конечно, не сделаешь – жалованье не выдадут, а если «повезет», то и в Дубодам отправят. Там много свободных камер. Каждый день освобождаются. Только давно магическая тюрьма не получала новых узников, а обсасывала старых. Но никаких желаний там появляться не было. Быть сосудом, которого в прямом смысле, высасывают каждый день, не хотелось быть. И поэтому приходилось выслушивать все это уже битые часы, но сил не хватало либо оттого, что сам Кощеев посылал на них проклятия, либо от усталости, которая обрушилась на их плечи. Простоять час на одном месте – рекорд для подвижных чертиков, иногда именуемых магфицерами.
- Вы будете выполнять то, что он прикажет, или вам же хуже, - завопил графин Калиостров из угла, где он предусмотрительно сидел, наблюдая расстрел.
- Графин, заткнись!
- Па-апра-ашу без фамильярностей! Если просто «графин», то двусмысленно получается! Просьба полным именем ко мне взывать! – запищал Калиостров.
Кощеев закатил глаза и позвенел латами.
- Итак, продолжим, - сказал он относительно спокойным тоном. – О чем это я? – он задумчиво покачал головой, - а... вспомнил! – и заорал вновь: - Да о чем вы думали, дебилы, когда убили последнего скального дракона?! О ПТИЧКАХ?!- магфицеры отрицательно покачали головой, и один, словно кегля в боулинге полетел от запуска магии Кощеева. - Вон отсюда! И пока вы не выясните, что за хрень похищает людей, назад возвращаться, предварительно сделав себе харакири!!! - те, больше не раздумывая, побежали врассыпную на усталых ногах.
***
Где-то за полдень в комнате юной пышки раздался крик. Коридоры впитали звук, словно какую-то энергию, и словно мобильный телефон завибрировали.
Кажется, ничего не случилось, если ни считая одного факта – Пипе звонила мама, которая как-то прослышала об исчезновениях и решила «спрятать» в маленький чемоданчик свою любимую дочурку.
- Мам, а тогда ты купишь мне новое платье?- пискнула Дурнева-младшая и всунула свое необъятное личико в тарелочку, что б разглядеть Нинель получше. - Я не хочу уезжать из Тиба! - Пипа покосилась на тетрадь по нежежитиведению, до звонка матери она как раз делала это предмет. А теперь тетрадка благополучно лежала на полу, на одном из листов, виднелась большая черная клякса. «Вот блин, Медузия ведь на меня Агуха направит!» - бросаясь к тетради Пипа с истерикой начала избавляться от черного пятна, но тот словно играя в кошки-мышки «бегал» по всему листу, стирая написанные слова. – Черт-черт!- шептала она, пытаясь поймать кляксу.
- Доченька, - жалобно проговорила Нинель, Пипа тяжело вздохнув – отбросила тетрадь с нежежитиведением и подошла к зудильнику, клякса вроде поняла, что больше не с кем «играть» испарилась. – Мы с Германом решили тебя забрать из школы. Так что не откладывай и телепортируйся немедленно!- уже строго произнесла она.
- Мамуль!- протянула Пипа. - А сиротка с Гробкой пропали!- вспоминая события вчерашних дней Дурнева-младшая села на стул, тот пошатнулся, но все же устоял. - Я в депрессии! Даже Сардик и тот объявил чрезвычайное положение. Зудильник запрыгал на столе и из него понеслись ругательства тети Нинель в адрес дочери, что она не дала семье знать о таких важных событиях. Пипа даже не шелохнулась.
- Сокровище мое, Пипочка, деточка, срочно вылетай!
Дурнева-младшая закатила глаза и раздраженно ответила:
- Хорошо. Я сейчас телепортирую. - Как только она это произнесла, раздражительное лицо матери пропало. Встав, она подняла тетрадь и, вырвав оттуда страницу, корявым почерком написала:
«Генка, я дома. Скажи Сардику, что предки заставили меня телепортировать домой. Твоя дЭушка,
несравненная Пенелопка».
Написав это, Пипа произнесла заклинания, и две красные искры, опалив кольцо, превратились в золотой кокон, который растворил саму девушку.
***
- Ты уверена, что не хочешь ему говорить? - в магпункте старушка закурила трубку и посмотрела на дверь, где должен был сидеть Ягун и ждать, пока его добрая старушка выйдет и скажет, что с Катей все хорошо.
- Ягге, - Катя приподнялась на локтях и улыбнулась. - Я хочу верить, что Таня и Гробыня живы. Мое сердце подсказывает… - она снова легла и посмотрела на белый потолок. - Если я расскажу Ягуну, то мы не сможешь полететь и узнать это наверняка!- Ягге прищурилась, изучая ее.
- Правильно бы и сделал, я тебя не пускаю!- она подошла столу и налила розовую жидкость в глиняную чашку. – Ты навредишь не только себе, но и ребеночку! Ох, как время быстро летит… - подойдя к Кате, она просунула теплый напиток девушки, заставляя выпить жидкость. Хоть она и была красивого розового цвета, но пахла отвратительно. Первая красавица поежилась и нахмурила свой прекрасный носик. – Пей, а ни то ребеночек пострадает!- посоветовала старушка. Кате больше ничего не осталось делать, как послушать ее и выпить содержимое. За пару глотков она опустошила чашку и закрыла рот ладонью, все рвалось обратно. – Так и должно быть, - кивнула она.
- Ягге, почему ты сразу не сказала, что будет так… больно?- она покачала головой.
- А ты бы выпила? Успокойся, боль сейчас пройдет, так же как и тошнота, - поставив чашку на стол, старушка снова подошла к Кате. – Все-таки решилась?- Катя села на постель и улыбнулась.
- Да…
Через несколько часов, когда некоторые вещи были собраны в походные сумки. Катя, Ягун и Лена стояли на крыше. Некромагиня усмехнулась и, смотря на живот Кати, девушка покраснела и приложила указательный палец к губам. Та кивнула, но улыбка не сползала с ее лица, вот будет потеха, когда Ягун узнает правду. - Если, что я смогу помочь…- она имела в виду не только поиски девушек и Катя поняла, к чему Лена клонит.
- Такая уж особая помощь нам и не нужна, только Таня с Гробыней!- специально сделав серьезный тон на именах, Катя села на пылесос и произнесла полетное заклинание.
- К чему бы это она?- непонятливо спросил Ягун, который был против, что его девушка после койки села на летательный аппарат. И Ягге, как назло, ничего не говорит.
- Кто знает! - снова усмехнувшись, Лена последовала примеру Кати…
***
Еле живой магфицер стоял на коленях перед Бессмертником Кощеевым и лепетал:
- Мы ничего не видели. Только белый свет, и остальные исчезли! Я не знаю, что произошло!
Бессмертник задумчиво почесал серебряную черепушку.
- И где это произошло?
Магфицер затрясся.
- Где-то в районе Дубодама.
«Отлично. Осталось только послать полный магический отряд и пару боевых драконов туда», - подумал Кощеев. Неважно сколько погибло, главное то, что он сможет найти похитителя и лично с ним разобраться.
- И что ты можешь мне сказать? – Бессмертник грозно навис над магфицером, который чуть в обморок не упал.
Магфицер ничего не сказал и стоял, обливаясь потом. В руке у него был клочок одежды. Бессмертника это даже не заинтересовало. И тут магфицер прошептал:
- Я видел смерть.
Глава 6
Дело не в том, что ничего нет. Просто если ничего нет - нет и тебя.
- Глеб? Это ты? - одновременно радостно и удивленно воскликнула Гроттер. Она улыбалась во весь рот, но глаза ее были полны боли и отчаяния. - Как ты сюда попал?
Бейбарсов посмотрел на Таню и Аню с тем выражением, что появляется на лице у ребенка, когда ему не дали поиграться со взрывчаткой и сказали: "не трогай, будет бо-бо!".
- А что, я так изменился? - с вялой бравадой поинтересовался он. - И еще один глупый вопрос в категории «хочу все знать. Зашел в гости, блин.
Было такое ощущение, что вся брутальность некромага самозакопалась в рутину жизни. И еще один признак: прокуренный голос доказывал, что Бейбарсов курил все то время, что они друг друга не видели.
- Они пришли за мной ночью, когда луны уже не было, а солнце еще не встало. Они сильны лишь в это время. Ни солнце, ни луна не дают им силу.
- Кто они? - в унисон спросили девушки.
Глеб нахмурился, словно размышляя о том, рассказывать им или нет. Но потом понял. Что уже поздно. Сказал "а", говори "б".
- Всадники Апокалипсиса. Их четверо. Голод, Смерть, Война и Мор. Последнего можно звать Антихристом или Чумой. Сидят они на мертвых конях, а в руке у них по мечу. Голод сидит на вороном коне, Мор на белом, Смерть на бледном, а Война на рыжем. Их девиз: "Primus in orbe deos ficit timor". Что означает: "Бог первым на земле создал страх. Когда Агнец сорвал печати с замков, их было уже не удержать. Но Перун, Дажьбог и Велес остановили их и заточили в сосуд с дыханием первой на земле женщины - Евы. Они находились там до тех пор, пока потомок Агнца, завладев мечом Древнира, не разбил сосуд и не выпустил злобных духов наружу. Теперь они обрели материальную форму. Страхи, войны и смерти людей давали им силы весь прошедший со времени гибели Древнира век.
Есть у них посланник - отчасти суккуб или инкуб. Не такой, как современные простроченные придурки, а настоящее древнее низшее божество. И обладает оно такой силой, что смерть по сравнением с ним - ничто. Имя древнему инкубу - Страх. Он воплощается в красивую девушку или юношу с божественными чертами лица. Лицо и тело такой красоты, что любой отдастся в его руки с радостью. А Страх уже избрал их в свои жертвы. Когда находят "возлюбленных" инкуба Страха, то их волосы белее первого снега в Альпах, а в глазах выражение смертельного ужаса. Смертельного - в их случае приходится воспринимать буквально.
И вот теперь, кто-то заключил с ними сделку - они разговаривали со мной насчет того, что нас отсюда не выпустят, пока этот кто-то им не заплатит - и теперь они пришли за своим долгом.
Таня выслушала рассказ Глеба и только теперь поинтересовалась:
- У меня к тебе лишь два вопроса: откуда ты столько знаешь про всадников, и второй: когда ты успел выучить латынь?
Аня-Гробыня заскулила. Глеб и Таня разом обернулись к ней. Гроттер обняла девушку и прижала к себе, успокаивая бессмысленными словами. Бейбарсов странно смотрел на девушек, и Таня даже сначала не поняла, что это жалость и сочувствие. Странно видеть в темных глазах некромага такие чувства. Теперь Гроттер точно знала, что он изменился. Жизнь без магии пошла ему на пользу. Бесспорно, сначала он очень страдал от своего бессилия и невозможности угрожать кому-либо тросточкой.
- Нам нужно бежать отсюда. - Аня подняла голову. Черные, сальные пряди она заправила за уши. Ее платье давно порвалось, и подолом она обмотала сломанную руку Тане. Гроттер до сих пор мучилась каждую ночь от боли, лежа на каменном полу.
- Как ты себе это представляешь, девушка с могильным юмором? – на миг к Бейбарсову вернулось его прежнее состояние. Похоже, что общество Тани Гроттер и Ани Гломовой возвращало его в привычную колею.
- А так, господин Бейсусликов, что кольца у нас с Танькой есть, соответственно мы можем передать тебе часть нашей магии, которую мы не используем. Та, которой мы и пользоваться не умеем. А ты припомнишь свои некромагические штучки и выпустишь нас отсюда! – девушка светилась от счастья. А вот Глеб был настроен скептически.
- Если у вас есть кольца, то почему вы еще не выбрались из Дубодама? Вы же знаете заклинание освобождения? – насмешливо заявил Бейбарсов. Гроттер хмыкнула и, взглянув на Аню, сказала:
- На магию такого рода здесь наложена блокировка. А на обычную – нет. И на некромагию тоже. – Гротти улыбнулась. Бейбарсов поглядел на нее как на сумасшедшую.
- И вам не жаль магии для бесчувственного некромага, у которого даже силы нет? – с сарказмом поинтересовался парень. Аня рассмеялась и сказала, что жаль, но своя шкурка дороже. А Таня нахмурилась и спросила:
- Ты, правда, себя таким считаешь? – серьезно спросила она. Смех Ани затих. Бейбарсов посмотрел на Гроттер как на маленького ребенка, который спросил, что такое стриптиз. С досадой и удивлением, откуда чадо узнало новое слово.
- Да. Потому что я такой. В последнее время я решил не врать себе. – Глеб сморщился так, будто Таня ударила его. Гроттер, как ни в чем не бывало, отошла от Бейбарсова и села на каменный пол, обняв Аню.
- Так мы проведем обряд отказа от части магии? И ты знаешь, как это делать? – спросила Таня. Аня радостно кивнула и сказала, что для этого нужна кровь Гроттер, ее кровь и несколько волос Глеба. Гротти сразу же нашарила на полу какую-то острую железку, а Бейбарсов потянулся к макушке за волосами.
Но тут за дверью раздались шаги и хохот. Низким голосом кто-то приказал открыть дверь. Первой влетела миска с едой, а затем в камеру грузной поступью вошел мужчина в длинном плаще и с мечом в ножнах на поясе.
На лице мужчины была написана досада и осторожность. А вот глаза… полностью белые глаза светились. Таня отпрянула и спряталась за Бейбарсова. Мужчина захохотал и сказал:
- Я Мор. Хотите Антихрист. Мне все равно. Я пришел сюда за другим. Вот вы, - он указал толстым пальцем на Аню, - кажется, хотели бежать с помощью этого юноши. – Девушка отчаянно помотала головой. – Нет, и не спорьте. Ты пойдешь со мной. А твоя хорошенькая подружка и ее хахаль останутся тут.
Аня испуганно оглянулась на Таню и Глеба, но те застыли с выражением ужаса на лице, но с места не двинулись. Но тут Мор шагнул к Ане-Гробыне и крепко схватил ее за локоть. Она начала вырываться, но железную хватку всадника было невозможно преодолеть. Тогда девушка закричала:
- Тань. Глеб, помогите! – и никогда в ее голосе столько отчаяния никто не слышал. Будто она наперед знала, что с ней сделают всадники. Но тут подал голос Бейбарсов:
- Отпустите ее!
Мор захохотал.
- Почему я должен тебе подчиняться, мальчик-вуду?
Бейбарсов помотал головой и ответил:
- Я всего лишь прошу.
Таня посмотрела на парня с удивлением. Но Глеб продолжил:
- Она не хотела ничего сделать. Ведь это естественно, чтобы пленники хотели сбежать!
- Да?.. – насмешливо ответил Мор, - только ее план вполне реален и выполним.
***
Предрассветный час. Темно и холодно. Они летели уже несколько часов, выискивая мифические знаки или улики, которые могла оставить им Таня или Гробыня. И до сих пор их поиски не увенчались успехом. Даже с помощью Лены Свеколт, которая уверяла их, что сможет хоть что-нибудь найти, они просто кружили над океаном, пытаясь отыскать подсказки к тому, где их искать.
К концу седьмого часа все окончательно отморозили себе все, что можно и повернули обратно, к школе. Лена пыталась согреться, выпуская из трости – ее оставил Глеб – голубые некромагические искры. Катя растирала лицо варежками, а Ягун сверкал ушами как сигнальными огнями.
Но тут Лоткова закричала что-то, указывая на юг, но никто ее не услышал. Коварный ветер унес слова очень далеко от друзей. И тут она пронзительно закричала. Ягун и Лена застыли, словно удерживаемые неведомой силой. А Катя уже дергалась в руках мощного викинга с рыжими усами и мечом в ножнах на поясе. На нем был надет длинный меховой плащ и рядом с ним молча бил копытами конь. Он был примерно того же цвета, что и усы викинга. Алмазные подковы, а из ноздрей валит огонь. Бесспорно, адский конь. Уздечка на мощной морде почти рвется, а ее конец держит в своей огромной, покрытой рыжими волосами, лапище викинг.
Он неуловимо приблизился к первой красавице школы и схватил ее за руку. Викинг просто шел по воздуху. Она стала вырываться и кричать:
- Лен, Ягун, помогите!!! – ее голос едва доносится до некромагини и комментатора. Они не двигаются: викинг наложил на них заклятие оцепенения. А рыжий всадник все хохотал своим скрежещущим смехом. Лоткова заплакала и перестала вырываться. Когда хватка викинга чуть ослабла, девушка ударила того по лицу и начала падать в море. Викинг просто не успел ее подхватить, да и не хотел. Для него это было очередной забавой. Человеческая жизнь.
По лицу Ягуна покатились слезы ярости и бессилия. Свеколт глубоко дышала, словно успокаивая себя. Они не могли ничего сделать, и это разрывало их изнутри. Да еще и с глухим стуком и столпом воды отозвалось внизу падение Кати. А затем черный ночной океан поглотил все звуки. Внук Ягге закричал. Но викинг не спешил снимать заклятие. Наоборот, он подлетел к ним и сказал громко и четко:
- Передайте главному, что мы пришли за своим долгом. Ваш директор кое-что нам должен… и мы скоро сами возьмем плату.
Лена оставалась спокойной, хотя ее глаза метали молнии. Она так и стояла в ступе. Замерзшая и невозмутимая.
- Какую плату? – спросила она, едва двигая одеревеневшими губами. В тот момент она походила на плохого чревовещателя.
- Кровь… много крови… - зашептал викинг. А затем рассмеялся и заявил: - ты бы утихомирила своего дружка, а то он, кажется, сейчас на меня бросится! – он опять расхохотался и отлетел от Свеколт. Та даже не шелохнулась. – Ведь это его подружка сейчас близко познакомилась с океаном? – Ягун зарычал и бросился бы на викинга, если его не сковывало заклятие. Свеколт процедила сквозь зубы:
- Снимите заклятие. Я его подержу.
Викинг махнул рукой. Лена с радостью покрутила головой. А вот Ягун… он так и сидел на своем пылесосе неподвижно. Магия Свеколт погрузила его в транс. Рыжий всадник ухмыльнулся в усы и забрался на коня. Тот прогнулся под весом лат и самого всадника, но выстоял.
- Прощайте, деточки. Кстати, пусть земля той девчонке будет пухом. Я не хотел причинять ей боль. Она невинна. А ребенок. Извини, брат. Всякое в жизни случается…
Глава 7
Momento mori – помни о смерти (лат.)
Он уже полчаса смотрел на темно-серый платок, лежащий в его ладони. Ванька сидел на кресле и напряженно размышлял, что ему делать дальше. Наконец-то, он решил позвонить Кате с Ягуном.
Взяв со стола старый зудильник, Валялкин набрал номер Ягуна, пустив кататься по экрану наливное яблочко. Зудильник мог работать и без яблочка, но с ним прием был гораздо лучше. Даже в такой глуши, как домик на Иртыше.
Но ожидания увидеть друга не оправдались. Ванька разозлился и зашвырнул зудильник в конец комнату, крича:
- Почему когда ты нужен мне, тебя нет, а вот когда не нужен – есть?! Несправедливо! – его голос сорвался. Но тут на столе зазвонил зудильник. Он схватился за прибор и вгляделся в экран. Звонил Ягун. Холодный голос друга донесся издалека:
- Привет.
Ванька немного замешкался, но все же, ответил.
- Здравствуй. Помнишь, ты сказал звонить, когда будут проблемы?
- Да. Говори.
Вытянутое лицо Ягуна нахмурилось. И тут Ваньку понесло:
- Тани так долго нет, а платок вчера стал темно-серым, - он показал зудильнику платок. – Еще по магвостям передают, что они с Гробыней пропали три дня назад. Я очень волнуюсь и не знаю. Что мне делать, помоги, Ягун!
Тангро проснулся и начал носиться по комнате, подпаливая все, что может гореть. Но Ванька распахнул окно и пинком (п/а: в прыжке и с разворота) выгнал Тангро на улицу.
- Вань. Понимаешь, я сейчас ничем тебе помочь не могу.
- Почему?
- Катя была беременна и…
- Подожди, почему была? Она что?.. – с ужасом спросил Ванька.
Комментатор мрачно посмотрел на друга и ответил:
- Да. Она умерла. Ее убили. А еще по всей стране убивают наших. Зализина, Ритка Шито-Крыто, Жикин, Бульонов, Семь-Пень-Дыр, Маша Феклищева, Попугаева, Пупсикова, Тузиков, Горьянов, Шурасик. А еще погибли магфордцы: Пуппер, Курло, О-Фея-Ли-Я, Глинт и почти вся их команда. В мире творится что-то невообразимое, и виноват во всем этом, как оказалось, Сарданапал. В давние времена он заключил сделку с четырьмя всадниками Апокалипсиса. И теперь они пришли за платой. И никто не знает, что им нужно. Только мы с Ленкой Свеколт видели их и выяснили, что они хотят кровь. Много крови. А значит – война. И бойня. Только тогда они получат то, что нужно.
И еще у академика реальные проблемы: Бессмертник Кощеев каким-то образом прознал, что во всем Сарданапал виноват – и теперь хочет сместить его с должности. У него уже паранойя. Он согласен не закрывать школу, согласен оставить вместо академика Меди. А все потому, что все его лучшие бойцы погибли. А один выживший сказал: «Я видел смерть!», но тогда его словам не поверили, приравняли к бреду сумасшедшего, а вот теперь аукнулись кошке мышкины слезки – он целый день сидит на допросах и твердит одно и то же. Как с этим справляться – не знает никто. А про Таню с Гробыней неизвестно. Они как сквозь землю провалились. Мы с… - он сглотнул, - …Катей и Леной пытались найти хоть какие-то подсказки, но лишь потратили четырнадцать часов впустую. А потом встретили всадника Апокалипсиса. И он Катьку убил…
Только не смей предпринимать никаких решений сейчас. Все, что ты думаешь в данный момент – всего лишь неоправданный риск. И Тане ты ничем не поможешь. Успокойся и подумай о тех, кому ты дорог. Если ты полетишь спасать Таньку сейчас – умрешь.
***
Две некромагини вновь сидели в общей гостиной. Рядом стояла трость Бейбарсова, но которую обе посматривали несколько раз в пять минут. В камине уютно трещал камин, а на душе было выжжено этим же огнем. У Жанны в руках был толстенный том по некромагии. Все-таки, магспирантура.
- Жанн, мы должны Ягуну помочь! – воскликнула Лена. Она уже давно вся издергалась и не спала уже пятьдесят часов. Под зелеными глазами залегли глубокие тени. А вот Аббатикова выглядела свежей и отдохнувшей. У нее со сном было все отлично. И рыжие волосы сверкали, а карие глаза сияли.
- По-моему, ты слишком беспокоишься о нем.
- А, по-моему, нет! Я его отлично понимаю! Когда Саша умер…
- Кто?!
- Шурасик. Он ненавидит это имя. Зови его Саша, - Лена тяжело вздохнула. Жанна погладила ее по плечу и пробормотала что-то успокаивающее. Но Свеколт и не думала плакать или еще что-нибудь в этом роде.
- Хорошо.
- Я его понимаю как никто другой! И собираюсь помочь. Когда умирает любимый человек… это словами не описать. Думаешь: господи, ну почему он, а не я?! И так изо дня в день. Сам себя коришь за те вещи, которые человек тебе давно и простил-то, а ты вспоминаешь… Аббатикова содрогнулась и отложила том. В ее глазах не было не ужаса, не сожаления. Старуха учила жить для себя. Пренебрегать другими. Лена тяжело вздохнула и продолжила: - ты даже не поймешь никогда, надеюсь, что это значит. И поэтому ему нужна наша помощь. Ведь дар Глеба перешел от него к нам – дар некромага не может быть без хозяина. И мы сможем заставить забыть Ягуна о смерти Лотковой. Просто стереть из памяти.
- Так ведь он знает ее с первого курса! – воскликнула Жанна. Лена нахмурилась, но сказала относительно весело:
- Мы можем стереть любовь. Сил потребуется очень много, да и настоящее чувство забыть невозможно… но магии хватит. И поселим ложные воспоминания о том, что Катя уехала из магспирантуры уже давно и поселилась у черта на куличиках. Вот так.
- Ты гений, - засмеялась Аббатикова. – Давай сейчас же пойдем и сотрем болтливому комментатору память. – Лена радостно улыбнулась, но глаза ее остались такими же печальными. Они встали с кресел, бросили последний взгляд на трость Бейбарсова, и вышли из комнаты.
***
В дверь постучали. Ванька спрыгнул со своего кресла и помчался к двери как вихрь. Деревянная избушка закачалась. Надеялся, что это Таня. Но нет…
Когда маечник распахнул дверь, то застыл от изумления. Перед ним стояла девушка, такой красоты, что дух захватывало. В горнолыжном костюме на пороге стоял ангел. Мягкие шоколадные волосы рассыпались по плечам, а большие зеленые глаза засверкали. Брови идеальными дугами застыли в вопросительной позе над прекрасными глазами, а когда девушка улыбнулась, у Валялкина не осталось никаких сил. Белоснежные зубы гостьи сверкнули в тусклом свете ночника, стоящего на тумбочке перед дверью.
- Здравствуйте, - бархатный голос зазвучал в голове у парня. – Не могли бы вы пустить меня переночевать? – девушка вновь обворожительно улыбнулась. Валялкин, немея, кивнул. – А как вас зовут? – поинтересовалась гостья. – Я – Александра. А вы? – Ванька вновь застыл, но все же выдавил:
- Иван… эээ… можно просто Ваня. – Ванькин голос вильнул, словно собака хвостом. Александра вновь улыбнулась своей волшебной улыбкой. Валялкин пробормотал что-то про постель для нее, а гостья все улыбалась.
Когда они сели пить чай – Саша сказала, что она очень замерзла – Ванька вытащил из буфета тульские пряники и карамельки. А потом смущенно спрятал под свитер выбивающуюся из-под него желтую майку. Все это время Александра, не морщась, пила травяной чай, содержащий лишь листики мяты, малины и, кажется, ромашки.
- Саша, а расскажите о себе? – Ванька присел на стул рядом с девушкой. Та тряхнула шоколадными волосами и поведала:
- Я родом из Сибири, а выросла в Новосибирске. Я очень люблю кататься на лыжах и лечить животных. Ведь они таки милые! – маечник поперхнулся чаем. – Еще у меня был песик – Ник, но он умер. Его поймали охотники, когда он мешал им охотится на снежного барса. Ник был огромным псом. Метис датского дога. И весил где-то сто пятьдесят килограмм. Такой красивый пес был. И ласковый, очень. Когда я вытаскивала детей из провалившейся шахты, где было ужасно холодно, он грел их, пока я спасала очередного ребенка.
Родителей у меня убила Чума-Дель-Торт. И я так благодарна Тане Гроттер, что она, наконец, убила эту ужасную женщину! – праведно воскликнула Саша со слезой в голосе – А еще от деда у меня остался амулет. И он иногда даже разговаривает и рассказывает мне о моем детстве. Мне так не хватает мамы с папой и так тяжело о них вспоминать. Изредка я вспоминаю нежные прикосновения матери и теплый голос отца. Но когда я стараюсь вспомнить больше. Воспоминания уходят. И всегда очень больно просыпаться. Надеюсь, у тебя такого нет.
А ты расскажешь о себе? Девушка, родители, школа? – она закончила свой рассказ и по ее щеке скатилась скупая слеза.
Ванька посочувствовал девушке и ушел заваривать чай, не услышав, как Саша прошипела:
- Как же ты меня достал, дрянь.
А когда маечник вернулся, Александра все так же мило улыбалась. И тут Ванька заговорил:
- Родителей я не помню, девушки нет, родился я в Москве. А теперь лечу животных в этом лесу.
- Ой, а можно я останусь с тобой, и тоже буду лечить животных?! Они же такие милые… и бедные, - она изобразила на лице скорбь.
Ванька засиял от радости как начищенный самовар, который стоял тут же, на столе. Девушка захлопала в ладоши, изображая радость.
Когда Ванька заснул, Саша бесшумно встала с кровати и подошла к Валялкину. Тихий шепот:
- Мне не надо, чтобы ты за ней ехал…
И девушка подула на руку. Ванька закричал во сне. Пронзительный вопль разрезал тишину. Саша тихо засмеялась и сбросила личину девушки. Перед заснувшим маечником стоял инкуб, страшное лицо которого выражало удовлетворение. Инкуб довольно кивнул, и светлые волосы Ваньки побелели. Лицо парня посерело. А когда инкуб прислушался к биению сердца, то ничего не услышал. И тогда хрипло гаркнул:
- Primus in orbe deos ficit timor! Бог первым на земле создал страх. – И его голос разнесся по пустой избушке…
Глава 8
Пантера
Ешимитсцу с Роджером вышли погулять.
А на Брайана насрать.
(стишок лиги игроков Tekken 5)
Сломанная рука болела все так же сильно. И Таня просыпалась ночью от боли. Бейбарсов попросил у тюремщиков помощи – это было удивительно глупо – и ему. Как ни странно, дали доску. Гроттер сначала не поняла, зачем они это сделали, а вот Глеб смекнул сразу и привязал руку к деревяшке.
- Для того чтобы кость заросла, надо держать руку в спокойствии и неподвижности. Как в гипсе, - пояснил экс-некромаг.
Да Таня и сама уже поняла. Примотав куском ткани деревяшку к левой руке, она, прижимая ее к себе, легла на соломенный тюфяк.
Бейбарсов по-всякому старался облегчить ее страдания. А ночью они засыпали вместе, держась за руки. Глеб к ней не лез, а она была довольна. Раз в день в камеру запихивали миску с едой. Обычно картофель в мундире, посыпанный крупными кристаллами соли. Сколько штук положат на тарелку, зависело от количества узников в темной камере. Иной раз клали и три картофелины на два человека. И тогда Бейбарсов галантно уступал ее Тане. Девушка, разумеется, не ела, и в результате, картошка делилась поровну.
Морально было очень тяжело. После смерти Гробыни Таня совсем сникла. Хотите спросить, как они узнали, что Аня мертва? Да очень просто: свист рассекаемого металлом воздуха, вскрик и глухой стук. А потом и хохот, безумный хохот убийцы.
Но однажды вечером в их камеру ввели двоих людей. В темноте они не сразу увидели их. Но когда лунный свет упал на их лица, то Таня и Бейбарсов поняли, что это были Пипа и Маша Феклищева.
Дверь захлопнулась с глухим стуком, а Таня уже бросилась к двоюродной сестре и бывшей драконболистке.
- Как вы сюда попали?! – воскликнула Гротти.
Маша мрачно посмотрела на нее. Пипа уже упала на пол рядом с Бейбарсовым. А Феклищева лишь посмотрела на Глеба, кивнула и сказала Тане:
- Она, - Маша указала пальцем на Пипу, - шла домой, и ее схватили. А я летала на Лысую Гору, меня поймали там. – Она ухмыльнулась. – раньше нас держали в другой камере, а затем, перевели в вашу.
Таня подумала, что Маша очень выросла. Пятнадцатилетняя девушка с золотистыми волосами. А Бейбарсов машинально отметил, что она похожа на Лоткову. Пипа похудела, и ее лицо приобрело затравленное выражение.
Но тут Маша начала меняться. Спина изогнулась и затряслась. Судорога прошлась во всем мышцам и остановилась у шеи. Из приоткрытых губ вырвался низкий рык. Проросла черная шерсть на руках, а на пальцах появились когти. Еще один рык, и девушка разогнулась уже пантерой.
Глеб вскочил и, заслонив собой Таню, стал оттеснять ее к стене. И тут произошло то, чего они боялись больше всего…
Пантера зарычала. Оскалилась и огромным прыжком преодолела расстояние до Пипы. Та завизжала, но пантера полоснула ее когтями, повалив на пол. А затем блеснули острые зубы, и хлынула яркая кровь из разорванного горла. Гроттер тихо вскрикнула, прильнув к Бейбарсову. Тот обернулся и обнял ее, прижав к себе.
На полу дергалось в конвульсиях почти обескровленное тело девушки. На полу уже растекалась лужа крови, а пантера жадно слизывала ее, попутно чистя лапы.
***
Лена постучала в дверь. Створка тут же распахнулась, и из-за нее выглянул Ягун. Довольно радостный. Жанна вопросительно посмотрела на Свеколт, но та не обратила на нее внимания.
- Мамочка моя бабуся, чему обязан столь поздним визитом? – наигранно весело спросил комментатор у девушек. Аббатикова с Леной переглянулись, а Свеколт сказала:
- Не пытайся быть радостным с теми, кто тебя понимает.
Внук Ягге истерично, с издевкой расхохотался.
- Вы-то что понимаете?
- Да ты просто не в себе! – воскликнула Лена. Жанна нахмурилась и потянула подругу за руку. Но Свеколт мотнула головой и продолжила: - Мы можем тебе помочь! И все будет просто отлично! Ты не будешь страдать, и думать о Кате!
Так они разговаривали, постепенно проходя в запущенную комнату Ягуна. Но когда они вошли, то в комнате не было привычного бардака. Пылесосов и их деталей не было, все на своих местах. Лена и Жанна не удивлялись, так как они нечасто бывали в комнате парня.
Тут Лена заговорила на древнем и резком языке, и ее окутал плотный голубой туман. Жанна подхватила, и ее обвили щупальца желтого тумана. Внук Ягге застыл, а его глаза на миг остекленели. Через пару секунд, когда некромагини остановились, Ягун просто рухнул на пол и затих.
Прошло пару мгновений, и он встал. Потряс головой и недоуменно посмотрел на девушек.
- Эй, вы чего тут делаете? Это ж частная собственность, мамочка моя бабуся! – сказал он хрипло. Лена и Жанна рассмеялись и сказали хором:
- Нам было нужно… ммм… одолжить у тебя полетный амулет. А то у нас ступы не летают… эээ… м… да!
Ягун засмеялся и схватил со стола какой-то амулет.
- Вот, возьмите. У меня их навалом.
Лена мило улыбнулась, а Жанна поблагодарила парня за щедрость.
***
Напившись крови, пантера вновь зарычала. Но в темницу ворвались два стража. Рыжий викинг и Мор. Мор тут же крикнул викингу:
- Воин, лови ее! – и, указав рукой на пантеру, бросился на зверя. Таня и Глеб все это время, обнявшись, стояли в углу. Мор и Воин скрутили пантеру, отделавшись парой царапин и укусов. Кошка странно сгорбилась и обратилась вновь в пятнадцатилетнюю Машу. Со всего размаха тяжелая рука бьет девушку по лицу, и Феклищева отлетает в угол темницы.
- Ну ты и дрянь! – с чувством сказал Воин. – Прямо-таки редкостная тварь!
Маша нахмурилась и, подойдя к воину, сказала:
- Я тебе глотку перегрызу, - тихо, без угрозы. Просто предупреждение. Воин отпрянул, а Мор расхохотался:
- Что же ты, Воин, испугался девчонки-пантеры? – насмешливо спросил всадник. Викинг зарычал. – Ладно, успокойся, я все понял.
Бейбарсов холодно смотрел на всадников, пока Таня помогала Маше отчистить кровь. И делала Гроттер это бессознательно. Кровь ее двоюродной сестры у нее же на руках. Страшно. Но тут подала голос сама Феклищева:
- Нас уже ищут. Сарданапал собирает армию! – крикнула она, зажимая рану от меча рукой. – И вас скоро убьют, а нас освободят!
- Ты в этом так уверена, девочка? – доброжелательно сказал Мор. – Мы – всадники Апокалипсиса, посланники Хаоса и разрушения. Они дают нам силы. И ваши мечи, даже заговоренные, на нас не действуют. А вот наши клинки – из серебра, сделаны в Тартаре. И ничто и никто не способно помешать им пронзить положенную цель.
- И что? Вы у нас такие важные персоны, что бессмертные? – нагло спросила Маша. – По-моему, все это враки! И не надо тут баки заливать!
Подумав, с чего бы это Машка перешла на такой сленг, Таня подошла к ней и взяла за плечо:
- Маш, успокойся. Кто вам должен?
- Сарданапал Черноморов. Знаете такого ведь, да?.. – усмехнулся викинг. – Директор он ваш. А теперь нам пора. Отвернитесь, детки.
Двадцатилетние «детки» отвернулись, а всадники телепортировали в коконе белого света.
***
Она плачет на его плече. Сил больше нет. А по темному каменному полу бродит пантера, изредка выходя в лунный свет, и тогда ее шерсть становится серебристой, а в глаза плавают осколки луны…
Ее тело унесли. А кровь впитали камни, повидавшие на своем веку много чего. Бархатный и завораживающий голос шептал ей слова любви, а в темном углу сгорбилась одинокая девушка-пантера.
- Я люблю тебя. Все будет хорошо… - в этих словах она слышала такую горечь и боль, что поднимала глаза и видела два бездонных колодца, куда она падала. Крепкие руки держат за талию, а рыжие волосы разметались по его черной рубашке. Пафос. Опять плачет.
Дверь тихо открывается. На руках Мор несет белокурую девочку лет шести. Пантера превратилась обратно и посмотрела на девочку еще кошачьими глазами. Наконец, всадник положил ребенка на каменный пол рядом с Таней и Бейбарсовым, не говоря ни слова. И также тихо вышел из темной кельи с единственным, узким окном. Но Таня закричала вслед Мору:
- Почему ребенок?! В чем они провинились? – но даже смеха не услышала. Все было тихо. Очень тихо.
Но тут девочка открыла глаза. Господи, какой ангел! Белокурый ребенок с голубыми глазами и пухлыми губками вполне осмысленно посмотрел на Гроттер. Бейбарсов внимательно окинул взглядом белокурого ангела и, чуть заметно кивнув Тане, сказал очень тихо:
- Это не инкуб. Все в порядке. Просто девочка.
Ребенок испуганно отполз подальше от Маши и Глеба, прижавшись к Тане. Девушка обняла маленького ангела и ласково погладила ее по волосам.
- Кто вы? – чистым сопрано вывел ребенок. Голос – словно перезвон колокольчиков. Прекрасный голос. Гроттер вновь улыбнулась и сказала:
- Я – Таня. Это, - она указала на экс-некромага, - Глеб, а там, в углу Маша. – Девочка мило улыбнулась, показав мелкие белоснежные молочные зубки.
- Детка, - ласково спросил Глеб, - а тебя как зовут?
Глава 9
Unus dies gradus est vitae – один день – ступенька в лестнице жизни (лат.)
Длинная ночь. Свет огня, бушующего в камине. Бревенчатый дом.
- Тетя, скажи, почему папа плачет?.. Папа… скажи, почему мама спит?!
- Нет, мой малыш, мама не спит… и никогда больше не встанет… мама навеки закрыла глаза…
Свечи ярко горят. Ветер за окном все так же грустно поет о любви.
Сарданапал сидел у себя в кабинете и задумчиво накручивал ус на палец. Тому это активно не нравилось, а второй помогал товарищу освободиться. Наконец, директор тихо сказал в пространство:
- Меди, Зуби. Зайдите ко мне.
Через пару минут за дверью послышались шаги и в кабинет вошли две женщины. Медузия слабо улыбнулась. Зуби убрала томик со стихами и подошла к дивану, стоящему тут же.
- Вы хотели нас видеть, академик? – вопросительно изогнув брови, спросила доцент Горгонова.
Сарданапал кивнул и предложил ей присесть. Меди села. Академик протянул ей лист пергамента. Вглядевшись в письмо, Медузия прочитала его вслух Зуби.
- Идет набор в альтернативную армию для борьбы с так называемыми «всадниками Апокалипсиса». Если вы желаете принять участие в битве, собрание армии произойдет возле стен старого замка Дубодама. Там предположительно скрываются всадники.
Ждем вас в четыре утра двадцатого января на любом полетном инструменте.
Магщество Продрыглых Магций.
Зуби нервно хихикнула, но, наткнувшись на грозный взгляд Меди, умолкла. Академик тяжело вздохнул и сказал:
- И это все из-за меня.
Медузия нахмурилась и ответила:
- Это война, академик. Вы готовы к ней?
Сарданапал показал меч, висящий над камином, и произнес:
- Вы полетите на эту встречу и все разузнаете. Вернетесь, доложите мне, и только тогда мы с остальными отправимся туда. И дракона возьмем. Раду.
А снег падал, застилая желтые поля. Мороз чертил на стеклах причудливые узоры, а на застывшем озере катались ученики на коньках.
Редкий купидончик в валенках пролетал над заснеженной территорией школы. Когда они, ругаясь, влетали в окно, их встречали и сразу же вручали кулек с конфетами. Все надеялись получить весточку от пропавших родителей, сестер или братьев.
Отчаяние поселилось в школе, и никто не знал, кто исчезнет следующим. Ввели запрет на полеты на Лысую Гору, даже под конвоем.
А в небе ярко светит солнце. Кристаллы снега сребрятся на свету и блестят на перчатках детей даже под конвоем.
В общей гостиной весело трещал огонь в камине, и все столпились вокруг него. Говорят, опасность сплачивает. Да, правы те, кто так говорит. Теперь и светлые и темные беспрепятственно сидели на креслах, ожидай известий или слушая магвости, которые вела одна Грызиана Припяткая…
***
Похороны. Так и знали по глазам. Ха-ха. Тупая боль опять проснулась. И уже всех коснулась. Боль от потери близких и друзей. И до измученных учеников изредка доносилась тихая речь академика Сарданапала.
Все непривычно тихо сидели за столами в зале Двух Стихий. Сегодня скатерти были черными, стены тоже. Ученики сливались с обстановкой. Тоже все в темной одежде. Плохо.
Тяжелый запах лилий и роз. Один белоснежный закрытый гроб посередине зала. Все кладут на него цветы, отдавая дань смерти погибшим родственникам и друзьям. Слез нет на горестных лицах. Все давно поплакали в подушку и теперь старались, смотря на других, держаться. У многих девушек-магспиранток были красные глаза. Их парни ушли в добровольную армию. Они знали. Что их там смерть ждет.
Рядом с гробом стоял Ягун. Лицо его было белее простыни, а глаза были как у вампира. Выражение безмерного ужаса в посеревших глазах.
- …она олицетворяла для нас мудрость и бесконечное спокойствие…
Такими обрывками речи народ и довольствовался. На Сараданапале вообще лица не было, а Медузия с Зуби сидели мрачные, как никто другой. Они-то в отличие ото всех слышали речь целиком и понимали, что те ее кусочки, что директор произносил очень тихо, не подлежат огласке. И только академик настоял на том, чтобы эти кусочки были в речи, так как без них нельзя.
Но учителя были довольны: больше половины речи никто не услышал, оно и ладно… Поклеп ерзал на стуле, поглядывая на бочку с русалкой, а Спящий Красавец держал за меловую руку Великую Зуби.
Ученики и магспиранты стояли непривычно тихо. Ни взрывов смеха, ни возмущенных воплей тех. Кому неповоротливые приятели наступили на ногу.
Жанна и Лена безмолвно стояли в самом углу зала, внимательно осматривая гроб. Аббатикова была в красном платье, из-за чего получала многочисленные выговоры. Даже Свеколт вскользь обронила: «Жанн, ты бы одела чего-нибудь попроще!». Но Жанна оставалась глуха к этим призывам: ей плевать на всех, включая Лену.
- …безмерная утрата постигла нас всех сегодня, в этот печальный день…
Отрывочные воспоминания останутся в памяти у всех, но родственники погибших четко запомнят эту картину: белый гроб посреди зала, сотни черных фигур и тяжелый запах лилий и роз.
А тем временем Лена пристально наблюдала за бывшим комментатором, вглядываясь в его лицо. Заостренный подбородок и запавшие глаза. Ужасно выглядит. А хуже всего выражение мертвенно-бледного лица. Боль. Страх. Потрясение. Ярость. Неверие. Ужас. Потеря. Снова боль…
Сломаны крылья,
Все тише и тише,
Биение сердца.
Но ты не услышишь…
Как смерть за спиною.
Крадется все ближе.
Последние звуки.
Шагая по крыше.
(с) Stigmata. Крылья.
Этот день – ступенька в жизни. Всего лишь. И на каждый лестничный пролет ведет по триста шестьдесят пять дней. Или восемь тысяч шестьдесят часов. Мы будем ждать.
***
- Детка, - ласково спросил Глеб, - а тебя как зовут? – малышка улыбнулась некромагу и запустила пальцы в его волосы.
- Соня. - Бархатный голос чуть дрогнул. Таня одобряюще улыбнулась и погладила девочку по волосам. Невольно ей пришлось приблизиться к Бейбарсову, и теперь она ощущала его руку на своей спине. Так они и сидели вдвоем, с Соней между ними. Папа, мама, я – барсов бить идет семья…
Маша забилась в угол в облике пантеры и зарычала. Глеб едва удержал чуть не слетевший с его губ ответный рык, поймав себя на том, что Соня его покорила. Гроттер, поняв, что он хотел сделать, чмокнула его в макушку, удержав тем самым от этого поступка. Бейбарсов насмешливо поклонился Маше и благодарно взглянул на Таню. Та зарделась и с усиленным рвением начала тискать Соню.
- Сонь, тебе сказку на ночь рассказать? – неожиданно спросила Таня, сама себе удивляясь. Бейбарсов недоуменно посмотрел на нее. Но ничего не сказал. Соня кивнула и захлопала в ладоши.
- А я помогу. Совершенно случайно знаю пару добрых сказочек… - усмехнулся Глеб, пока Таня едко не сказала:
- Знаю я твои «добрые» сказочки. Сиди, молчи, брутальный ты мой!
Экс-некромаг демонстративно отвернулся, показывая, что он обиделся. Гроттер засмеялась, и этот смех подхватила Соня. Звонким соловьем разнесся он по темнице, будя заснувших на крыше летучих мышей.
- Ну, рассказывай уже! – Феклищева выдавила что-то наподобие улыбки. Таня заулыбалась и толкнула в бок Глеба, который тут же обернулся и скорчил рожицу, показав Тане исподтишка кулак.
- Их было двое: он и она. Они любили. Они хотели быть счастливыми. И, находясь рядом, действительно таковыми являлись.
Он дарил ей фиалки и угощал карамелью. Она улыбалась своей воздушной улыбкой и целовала сладкими и липкими от конфет губами. А он смеялся задорным звенящим смехом, когда она по-детски наивно копировала прохожих. Она дарила ему весь мир, и они отправлялись гулять по весенним паркам. Иногда вместе с ними шел дождь и тогда, чтобы согреться, они прижимались друг к другу, а вода вторгалась в их объятия и придавала поцелуям небесный вкус, принесенный ею с облаков.
У них была маленькая комната под самой крышей доходного дома, из окон которой можно было дотянуться до звезд и поцеловать солнце. – Глеб улыбнулся, а Соня увлеченно слушала историю. - Утром, просыпаясь первым, он сразу же открывал ставни, а ветер в комнату, и, танцуя, пролетал над ней, будя ее своими воздушными ласками.
У них не было денег. Но были крошки от ванильного печенья в ее карманах и звездная пыль на его волосах. У них были фиалки и поцелуи. У нее была скрипка, а у него – мольберт. У них был весь мир и любовь.
Смотри вокруг – быть может, и ты увидишь их – хрупкую скрипачку и смотрящего на нее с любовью художника. И пусть в твоей жизни станет на одну алмазную крупинку больше любви. Смотри в небо, и ловите мечтами ветер. Улыбайся прохожим и дари миры.
Люби и верь в счастье, ведь оно рядом, и только ждет, когда перед ним распахнутся двери твоего сердца, - закончила Таня.
Соня заснула, а Бейбарсов тихо обнимал ее за талию и смотрел на пантеру, глаза которой светились в темноте. Наконец, и кошка заснула, напоследок рыкнув на Глеба. Сама же Таня прижала больную руку к себе и легла рядом с экс-некромагом. Тот улыбнулся и пошептал: «спи, любимая…».
Глава 10
Багряная краска
Солнце окрасит висок багряной краской.
Мир содрогнется, и быть больно перестанет…
(с) Элизиум. «Куда теряется мечта?»
Он все вспомнил. Все вспомнил. И тот случай с рыжим викингом над океаном, и смерть Кати. Он зарычал и уткнулся головой в подушку.
Было такое ощущение, что ему вырвали сердце, а потом, пожалев, аккуратно зашили рану. Но сердце осталось где-то снаружи и жило собственной жизнью. А точнее, уже не билось. Утонуло вместе с Лотковой. Ха.
В комнату постучались. Ягун быстро вскочил с кровати и, надев поверх майки свитер, пошел открывать дверь, натянув на лицо вместо искаженной болью маски дружелюбное выражение. Скривив губы в подобии улыбки, он открыл дверь.
- А ты что тут делаешь? – ошеломленно спросил парень.
На пороге стояла Жанна Аббатикова. Странное выражение на довольно-таки красивом лице и мнет что-то в руках. Тут она робко сказала непривычно тихим голосом:
- Привет.
- Привет, - комментатор недовольно нахмурился.
- Извини, если тебя отвлекаю, но мне надо с кем-то поговорить.
- А Лена? У меня сейчас нет настроения разговаривать. Прости.
Аббатикова вздохнула и пошла прочь от Ягуна. Но, не успела она пройти и трех метров, как ее остановил тихий оклик внука Ягге.
- Да? – с надеждой она обернулась.
Ягун улыбнулся ей и пригласил в комнату, извинившись, и сказав, что ему тоже не помешало бы с кем-нибудь поговорить…
В помещении было все так же чисто, как и в прошлый раз. Жанна опустилась на трехногий табурет и посмотрела в окно, из которого был виден драконбольный стадион. На ее лице было написано удивление и грусть.
- Я хотела тебе сказать… что мне очень жаль… и что Катя погибла, - Аббатикова взглянула на парня. Тот кивнул, показывая, что слушает. – И что у нее был ребенок… - комментатор вскочил с табурета. – Погоди, дай я скажу! Но мы с Леной выяснили: она жива. Только ребенок… мертв.
- Что?! Почему вы раньше мне не сказали? Вы хоть понимаете, что вы наделали?! – заорал он. Жанна, не смутившись, кивнула. – Где она?!
- Мы не знаем. Где-то в воде. Ниже уровня километра на два… на дне.
- Как вы поняли, что она жива? – уже спокойнее спросил Ягун. Аббатикова, приободренная этим обстоятельством, показала рукой на небо.
- Отсюда не видно. Идем на крышу! – сказала она и. Вцепившись в рукав свитера, в котором был Ягун, и потащила его (свитер) к выходу.
Когда они оказались на крыше, Жанна показала рукой на небо. Ягун возвел глаза к небу и охнул. Вместо неба были волны и вода, которая чудом держалась на облаках. На небесах отразилось тело, зеленоватое в морской воде. Тело девушки с золотыми волосами. А рядом с ней плавала белокурая русалка с новорожденным ребенком в руках.
- Это мой ребенок?! – с ужасом спросил Ягун, всматриваясь в недвижное тело Кати. Девушка не шевелилась. Но русалка махнула рукой. И тело, повинуясь ее кисти, поплыло наверх. Снег, лежащий на полях окрасился зеленым цветом.
- Ваш, - улыбаясь, поправила Жанна. – Твой и Катин. Встречай ее на берегу, возле Серого Камня. Где-то часиков в шесть-семь. – Аббатикова похлопала его по плечу и ушла.
***
Она оказалась под чудовищным гнетом воды. Там. Где никто не выживает. Если бы не обережное зелье, ее бы раздавило массой воды. А так она жива, и ей даже не требуется воздух. Пока.
И вот сейчас она лежала на самом дне, а из носа текла кровь, рассеиваясь в воде и привлекая акул.
- Плохо? – спросил чей-то звонкий голос. – Тебе помочь? – из-за водорослей выплыла белокурая русалка с серебристым хвостом. Катя открыла глаза. Вода делала зрение расплывчатым, словно без очков со зрением минус пять. Русалка вновь улыбнулась и сказала: Я – Алиса. И я помогу тебе. На тебе заклятие оберега!
- Что? – слабым голосом переспросила Лоткова. Алиса повела хвостом и раздраженно ответила:
- Заклятие оберега. И ребенок у тебя есть. Только мертвый. А я тебе помогу: вытащу на берег.
- А что ты хочешь взамен, - Катя насторожилась. Русалка картинно развела руками и начала плавать вокруг девушки.
- Малость. Всего лишь тело твоего ребенка. Я сама заберу его. Ты ничего не почувствуешь! И терять тебе нечего, он же мертв! Решайся, ребенок все равно мертв. А ты выживешь!
Лоткова содрогнулась, и встала с песка. Мимо проплывали стайки разноцветных рыб. А по дну плыл скат, сливаясь с поверхностью. Вот мурена выглянула из-за бурых водорослей. Белокурые волосы Алисы казались в воде зеленоватыми. Лоткова медленно покачала головой. Русалка фыркнула.
- А разве ты не хочешь увидеть любимого? Порадовать его тем, что жива? И еще лучше: он не знает про ребенка, а посему можешь ему и не говорить о том, что малыш мертв. Алиса улыбнулась и помогла Кате сесть на подводный камень. – Согласна? – Катя, смаргивая слезы, которых все равно в воде незаметно, кивнула. Русалка удовлетворенно взяла со дна горсть песка, который не желал держаться в руке и расплывался. Затем это песок поплыл к Кате, обвивая ее. Лоткова закрыла глаза, чтобы коварные струи песка не попали в глаза.
Когда песок рассеялся, девушка посмотрела на русалку. Руки у нее были в крови. И тут Катя почувствовала невыносимую боль. «Сорвала!», - пронеслось в голове. Положив руки на живот, девушка согнулась пополам. Вместе с хрипом изо рта вылетали пузырьки воздуха. Руки Алисы сомкнулись. По воде пошла рябь, а изо рта девушки хлынула кровь. Каждая клеточка тело горела, но холодная вода чуть облегчала страдания. Вокруг них вода была уже красной. Наконец, поток крови из горла остановился, Лоткова упала на песок и по телу прошла судорога. Вода зарябила. Послышался плач. Катя, превозмогая себя, открыла глаза. На руках русалки был младенец. Крепкий, доношенный. Лоткова провела руками по животу, убедилась, что ничего не изменилось. Но почему ребенок такой взрослый? Ответила русалка, укачивая ребенка на руках.
- Потому, что я так захотела. Мальчик… - удовлетворенно произнесла она. Катя с ужасом посмотрела на младенца в руках Алисы.
- Мой мальчик, - прошептала она. – Прости меня!
- Уже не твой. Ты заплатила – а я вытащу тебя на берег. – Алиса жестко отвела руки девушки от ребенка. Тут она подула, пузырьки воздуха вырвались из легких, а Катя уже закружилась в одном вихре. Холодные струи обвили ее, словно спрут щупальцами. Начав задыхаться, Лоткова отчаянно забарахталась в воде. Вздох… нет, вода забивает легкие…
И тут она вынырнула! Свежий воздух! Она дышала так, будто хотела надышаться на всю оставшуюся жизнь. Она лежала на голубоватом заснеженном берегу возле Серого Камня. Когда она обернулась на океан, русалочий хвост лишь сверкнул серебром.
- Катька! – знакомый голос заставил вздрогнуть и разрыдаться. Господи, за что ей это?! Ягун. Любимый. Теплые объятия и жаркие поцелуи. Перед глазами все расплывалось. Она тяжело опустилась на снег и закрыла глаза.
Открыла их уже в магпункте. Приглушенный свет и свечи горят. Рядом спит Ягун, положив голову на ее кровать. Катя поворочалась на койке, наконец-то тепло и уют. Потом погладила комментатора по волосам и мысленно поблагодарила Ягге за обережное зелье.
От ее прикосновения парень проснулся. Он безмятежно улыбнулся и сказал очень тихо и нежно, взяв ее за руку:
- Я так хотел, чтобы ты вернулась.
Может, банально.
- Я тоже хотела, - слабо улыбнулась девушка.
Ягун обнял ее и прошептал на ухо:
- А ребенок? – Катя затряслась и опять зарыдала. Глухо и безнадежно. Комментатор, не зная, чем мог ее расстроить, сказал:
- Извини…
- Кто тебе сказал?
- Жанна.
- Она откуда узнала?..
- У них свои некромагические штучки. – Ягун решил не вдаваться в подробности. То, что было на небе в тот день – тайна.
Лоткова покачала головой и села в кровати. Из-за ширмы вышла Ягге, закутанная в шаль, со своей любимой трубочкой во рту. Дым складывался в причудливых животных, а Ягун боязливо покосился на бабушку. И, как оказалось, не зря…
- Ягун! – бабушка дала ему подзатыльник. – А ну-ка брысь отсюда! – а потом, обращаясь к Кате, сказала: - а ты лежи, выздоравливай!
Комментатор, пятясь, вышел из магпункта и поспешил к себе в комнату. Шоковое состояние – для него это было в новинку.
- Ягге, чем вы меня напоили?! – воскликнула девушка. – Я из-за этого не умерла?
Богиня кивнула. Ее лицо, мудрое и доброе, приобрело грустное выражение. Губы раздвинулись, и вылетело одно слово. А Катя вновь зарыдала и уткнулась в подушку.
- Алиса? – спросила Ягге, успокаивая девушку и давая ей успокоительный настой из трав. Лоткова выпила его и сморщилась.
- Да. Она забрала ребенка, - уже относительно спокойно произнесла Катя. Ягге погладила ее по волосам и сказала:
- Все будет в порядке. Зато ты сама жива. А вы с Ягунчиком молодые, еще с десяток детишек вырастите!
Лоткова грустно рассмеялась и легла на кровать. Сейчас ей был необходим сон. Старая богиня протянула ей кружку и приказала выпить. Последнее, что Катя услышала перед тем, как заснула, это был тихий голос Ягге:
- Поспи, а завтра я тебя выпишу.
Вы можете реально помочь сайту, нажав на баннеры справа
